Странствия Шута
Шрифт:
Скоро, — пообещал я ей.
Мы побежим, а потом будем драться! Как одно целое!
Мое сердце упало. Предательство.
Предательство кого?
Лошадь. Прости. Я не хотел этого начинать. Подобное обязательство мне сейчас не нужно.
Я не «лошадь». Я Флитер.
Я промолчал. Она продолжила.
Я ждала тебя долгое время. Пятеро человек требовали, чтобы я им подчинилась, но ни один не смог оседлать меня. И
Я сдержал свои мысли. Я не хотел этой связи. У меня не может быть никакой другой связи. Я попытался нащупать внутри себя моего Ночного Волка, но ничего не ощутил. Я сидел на ее спине неподвижно, будто мешок зерна, и думал обо всем остальном. Как далеко мы можем уехать, если отправить ее в галоп? Я мысленно представил карту, размышляя, где можно сойти с королевского тракта и пересечь местность Солевой впадины. Я запомнил тот кусочек карты и надеялся, что память меня не подведет. Думаю, что лошадь сможет бежать галопом по пересеченной местности. Но могу и ошибаться.
Я смогу. Какое-то время меня использовали в качестве охотничьей лошади.
Я начал дотошно перебирать в мыслях оружие, которое выбрал. Меч и нож. Порошки яда, которые я могу подсыпать, чтобы отравить еду, если представится возможность. Шесть крошечных швов с очень мощными ядами. Праща. Я задался вопросом, сумею ли с ней справиться, ведь у меня не было практики уже многие годы.
Я — твое лучшее оружие. Человек, который обучал меня, был похож на тебя. Он отказался от меня. Я тогда была молода и не знала, что были три других лошади, с которыми он проводил столько же времени. Они все были жеребцами. Друзья дразнили его из-за тренировок со мной, говорили, что я никогда не научусь брыкаться и прыгать. Что только жеребцы знают, как драться. Он доказал их неправоту. Он одержал пари и прежде, чем лето закончилось, он продал меня.
Как лошадь может знать о таких вещах, как пари? — эта мысль ускользнула от меня, прежде чем я смог подавить ее.
Она тряхнула головой, немного натянув узду. Я позволил ей это.
Как ты думаешь, что делают конюшенные мальчики, пока ждут распоряжений? Они кидают кости, кричат и передают монеты. Этим я была для человека, который научил меня драться. Броском кости.
Я почувствовал к ней острую симпатию.
Лошадь, может быть…
Я не «лошадь», не «чалая». Я Флитер.
Флитер.Я неохотно принял это имя, поскольку почувствовал, что из-за этого связь стала более тесной.
Мы можем дружить друг с другом, но я не ищу…
Как тебя зовут?
Я медленно сделал вдох.
Я чувствую очертания твоих мыслей. Я должна угадать твое имя?
Я услышал позади быстрый цокот копыт. Лошади. Больше двух.
Отойди на край дороги, и они не обратят
Еще до того как я потянул за уздцы, Флитер двинулась в сторону с дороги и замедлила шаг. Она слишком быстро настраивалась на мои мысли. Отстраниться от ее намерения установить со мной связь было все равно, что пытаться избавиться от пера липкими от меда пальцами.
Так ты Изменяющий?
Нет. Я не могу это позволить, — я закрылся от нее.
Я думал, что всадники окажутся гонцами или просто спешащими по своим делам людьми, но когда я украдкой оглянулся, то увидел, что ко мне приближался Персиверанс, ведя в поводу оседланную лошадь без седока, и мое сердце замерло. Присс. Лошадь Пчелки. Я не мог разглядеть второго всадника, пока он не приблизился. Меня охватили потрясение и гнев при виде Ланта. Когда он остановил коня рядом со мной, он был бледен, лицо искажено болью. Неужели сегодня меня ожидают еще большие проблемы?
— Ты должен был выздоравливать, а не гнать лошадь, — приветствовал я его. Из-за присутствия Персиверанса я попытался смягчить свои слова голосом.
Выражение лица Ланта стало кислым.
— А разве вы не должны находиться в Баккипе, готовиться выехать завтра с охраной?
Можно придумать сотни возможных вариантов лжи в ответ. Наиболее правдоподобно было бы сказать, что я готовился к завтрашней долгой дороге и разминал свою лошадь.
— Я иду за моей дочерью, — сказал я. — Сейчас.
Лант посмотрел на меня и уверенно кивнул.
— И за леди Шун, — добавил он.
Я посмотрел на Персиверанса. Тот спокойно встретил мой взгляд.
— Леди Пчелка захочет поехать домой на собственной лошади.
Флитер возобновила бег, остальные скакали по бокам. Мне не терпелось их расспросить, но я ждал. Лант заговорил первым:
— Я навещал лорда Чейда, чтобы известить его о том, что уезжаю завтра утром. Это моя привычка — заходить к нему хотя бы раз в день, даже если он не расположен к длительному разговору, и я не хочу, чтобы он думал, будто я пренебрег этими правилами. Сегодня он был разумен в течение некоторого времени. Он просил рассказать о нашей с вами беседе. Когда я все рассказал, он велел мне догнать вас.
— И я немного подумал, когда он приказал мне оседлать лошадь, — добавил спокойно Персиверанс. — И поехал за ним.
Я держал язык за зубами. Мне не хотелось, чтобы они ехали со мной. Я понятия не имел, что могу там найти, если вообще встречу налетчиков. Я хотел ехать в одиночку, свободно и быстро, и, в конце концов, оставаться незаметным, чтобы оценить обстановку. У меня с собой семена карриса, и я собираюсь их использовать. Не хотелось бы предлагать их Ланту из-за его ран, и я никогда не дам их такому юному мальчику, как Персиверанс. Когда я снова смог контролировать голос, то спокойно сказал:
— Я же говорил тебе, что если раны все еще беспокоят, я пойду без тебя, Лант. Мое мнение на этот счет не изменилось. И Персиверанс. Ты должен вернуться в Олений замок прямо сейчас.
— Я понимаю, — сказал Лант, в его словах чувствовались нотки унижения, но мне некогда было разбираться с этим.
— Персиверанс?
— Сир? — он не сбавил темп лошади, но и не смотрел на меня.
— Ты слышал мой приказ?
— Да, сир.
— Тогда исполни его.
Персиверанс наконец-то посмотрел на меня. Глаза блестели, и я понял, что он борется с выступающими слезами.