Странствия убийцы
Шрифт:
— Но если я сплю вне дороги… — начал я.
— Сила дороги похожа на ветер, который дует одинаково для всех. Дурные желания группы похожи на стрелы, целью которых являешься только ты. Кроме того, ты никак не можешь спать и не беспокоиться о Молли и ребенке. И возможно, каждый раз, когда ты о них думаешь, группа видит их твоими глазами. Ты должен вытеснить их из сознания.
Я склонил голову над доской.
На следующее утро я проснулся под стук дождя по крыше палатки. Некоторое время я лежал и прислушивался к нему, благодарный за то, что это не снег, но без радости ожидая целого дня пути под дождем. Я чувствовал, как просыпаются мои спутники, и такой остроты
— Мы проснулись от зимы к весне.
Шут рядом со мной потянулся и пробормотал:
— Типичный менестрель. Все преувеличивает.
— Вижу, тебе полегчало, — парировала Старлинг. Ночной Волк просунул голову в палатку. В зубах у него болтался окровавленный кролик. С дичью тоже стало лучше. Шут сел в гнезде из одеял.
— Он хочет с нами поделиться?
Моя добыча — твоя добыча, маленький брат.
Почему-то мне было неприятно слышать, как он называет шута братом.
Особенно если с утра съесть двух таких же? — саркастически спросил я.
Никто не заставлял тебя валяться в постели до рассвета.
Некоторое время я молчал.
Я был плохим товарищем в последнее время, — извинился я.
Я понимаю. Теперь мы не одни. Теперь мы стая.
Ты прав, — просто ответил я. — Но сегодня вечером мы с тобой поохотимся.
Лишенный Запаха может пойти с нами, если хочет. Из него выйдет хороший охотник, если он попробует, потому что запах никогда не выдаст его.
— Он не только хочет поделиться мясом, он еще и приглашает тебя поохотиться с нами этим вечером.
Я ждал, что шут откажется. Даже в Бакке он не выказывал никакой склонности к охоте. Но он торжественно наклонил голову к Ночному Волку и сказал:
— Почту за честь.
Мы быстро свернули лагерь и вскоре пустились в путь. Как и прежде, я шел рядом с дорогой, а не по ней и чувствовал, что голова у меня ясная. Шут с жадностью ел за завтраком. И теперь снова стал самим собой. Он шел по дороге, но на небольшом расстоянии от меня, и весь день весело болтал. Ночной Волк, как всегда, бегал взад и вперед, временами переходя на галоп. Легкий дождь скоро сменился полосами солнечного света, и от земли пошел душистый пар. Только мое постоянное беспокойство о Молли и изводящий страх перед Уиллом и его группой отравляли этот прекрасный день. Кеттл напомнила мне, чтобы я не позволял себе задумываться об этих проблемах, иначе привлеку внимание группы. Поэтому я нес свой страх в себе, как холодный черный камень, решив, что все равно абсолютно ничего не могу сделать.
Странные мысли возникали у меня в голове весь день. Я не мог посмотреть на бутон цветка, чтобы не подумать, захочет ли Молли использовать его для окраски или ароматизирования своих свечей. Я обнаружил, что размышляю о том, владеет ли Баррич обычным топором так же хорошо, как боевым топориком, и сможет ли защитить их. И может ли Регал, зная об их существовании, быть в неведении относительно их местонахождения?
— Прекрати это, — резко сказала Кеттл, подкрепив слова легким ударом дорожного посоха. Я немедленно очнулся. Шут с любопытством посмотрел на нас.
— Что прекратить?
— Эти
Я так и сделал и неохотно вспомнил задачу прошлой ночи, чтобы сосредоточиться на ней.
— Так-то лучше, — с тихим одобрением сказала Кеттл.
— А что вы здесь делаете? — внезапно заинтересовался я. — Я думал, вы и Старлинг ведете джеппов.
— Мы подошли к развилке дороги. И к еще одному столбу. Мы хотим, чтобы королева увидела все это, прежде чем мы продолжим путь.
Мы с шутом поспешили вперед, предоставив Кеттл возможность рассказать Кетриккен о развилке. Мы нашли Старлинг сидящей на каком-то камне с выгравированным орнаментом на краю дороги. Вокруг паслись джеппы. Развилка была отмечена огромным вымощенным кругом, окруженным открытым, заросшим травой лугом. В центре стоял еще один монолит. Следовало ожидать, что черный камень будет покрыт мхом и изъеден лишайником, но он был гладким и чистым, если не считать пыли, нанесенной ветром. Я стоял и смотрел на камень, изучая иероглифы, а шут бродил вокруг. Я думал, совпадает ли какой-нибудь из этих символов с теми, которые я скопировал в городе, когда шут воскликнул:
— Здесь когда-то был город, — и широко развел руками. Я поднял глаза и увидел, что он имел в виду. На лугу были выемки. Низкая трава покрывала старые вымощенные дорожки. Широкая прямая дорога, которая, возможно, когда-то была улицей, бежала через луг и дальше, под деревья. Небольшие выпуклости, покрытые мхом и увитые плющом, — вот все, что осталось от домов. Деревья росли там, где когда-то горели очаги. Шут нашел огромный камень и влез на него, чтобы оглядеться.
— Похоже, когда-то это был довольно большой город. Это было не лишено смысла. Если дорога действительно когда-то была широким торговым путем, было бы вполне естественно, чтобы на каждом перекрестке был город или хотя бы селение. Я представил яркий весенний день, когда крестьяне приносят свежие яйца и зелень, а ткачи вывешивают новые ткани, чтобы привлечь покупателей и…
На долю секунды мощеный круг наполнился людьми. Видение началось и кончилось на камнях мостовой. Только в области действия черного камня люди смеялись, жестикулировали и торговали. Девушка в венке из плюща прошла сквозь толпу, оглядываясь на кого-то через плечо. Клянусь, что она заметила меня и подмигнула. Мне показалось, что я услышал, как кто-то зовет меня по имени, и я повернулся. На помосте стояла женщина в летящих одеждах, которые мерцали от вплетенной в ткань золотой нити. На ней была позолоченная деревянная корона, украшенная искусно вырезанными петушиными головами и перьями. Ее скипетр был всего лишь метелочкой для пыли, с перьями на конце, но она по-королевски взмахивала ею, оглашая какой-то указ. Люди вокруг меня почти ревели от смеха, а я мог только смотреть на ее белую, как лед, кожу и бесцветные глаза. Она смотрела прямо на меня.
Старлинг сильно толкнула меня. Моя голова дернулась от силы ее удара. Потрясенный, я оглянулся на нее. Я чувствовал во рту соленый привкус крови — я прикусил губу. Она снова подняла сжатый кулак, и я понял, что это был не просто толчок. Я поспешно отступил и схватил ее за запястье.
— Прекрати! — сердито закричал я.
— Это ты… прекрати! — задыхаясь проговорила она. — И ее заставь! — Она сердито взмахнула рукой в сторону шута, который застыл на своем камне, артистично изображая статую. Он не дышал и не мигал. И пока я смотрел, он медленно перекувыркнулся вперед, упав лицом вниз.