Странствия убийцы
Шрифт:
— Эльфовая кора! — воскликнула она и с ужасом посмотрела на меня. — Отвратительная привычка для молодого человека!
— Это помогает от головной боли. — Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и допил остатки чая. Твердые стружки коры липли к языку. Я заставил себя проглотить их, потом вытер кружку и сунул ее в свой узел. Я протянул руку, и Кеттл неохотно отдала мне кусок коры. При этом она очень странно посмотрела на меня.
— Я никогда не видела, чтобы люди так пили этот настой. Ты знаешь, для чего эту штуку используют в Чалси?
— Мне говорили, что они поят этим галерных рабов, чтобы поддерживать их силу.
— Поддерживать
Я пожал плечами.
— Я использовал ее много лет, — сказал я и положил кору в свой сверток.
— Тем больше оснований перестать, — заметила она резко и протянула свою сумку, чтобы я отнес ее в повозку.
День уже наполовину прошел, когда Ник распорядился остановить повозки. Он и два его человека поехали вперед, а остальные заверили нас в том, что все в порядке. Ник просто хочет приготовить переправу. Мне не пришлось даже смотреть на Ночного Волка. Он скользнул прочь, чтобы последовать за Ником и его людьми. Я откинулся на сиденье и обхватил себя руками, пытаясь сохранить тепло.
— Эй, ты! Позови свою собаку! — внезапно скомандовал один из людей Ника. Я выпрямился и устроил целое представление, оглядываясь во все стороны.
— Он, наверное, просто почуял кролика. Он скоро придет. Хвостом за мной ходит, вот оно как.
— Немедленно позови его! — угрожающе сказал мужчина.
Я встал на сиденье повозки и позвал Ночного Волка. Он не пришел. Я извиняюще пожал плечами и снова сел. Один из них некоторое время с яростью смотрел на меня, но я не обращал внимания.
День был чистый и ясный, ветер резкий. Кеттл весь день горестно молчала. Сон на земле пробудил старую боль в моем плече. Я не хотел даже думать о том, что могла чувствовать она. Скоро мы будем на другой стороне реки, и после этого горы будут уже недалеко. Может быть, в горах я наконец почувствую себя в безопасности от группы Регала.
Несколько человек тянут веревки вдоль реки.
Я закрыл глаза и попытался увидеть то, на что смотрел Ночной Волк. Это было трудно, потому что он смотрел только на людей, а мне хотелось понять, что именно они делали. Но в тот момент, когда я разглядел, что они используют трос, чтобы перетащить через реку толстую веревку, два других человека на другом берегу начали усиленно рыться в груде плавника. Вскоре появилась замаскированная баржа, и люди принялись за работу, обрубая с нее лед.
— Просыпайся, — раздраженно приказала Кеттл, ткнув меня пальцем в ребра. Я сел и увидел, что фургон передо мной уже двигается. Я дернул поводья и последовал за ним. Некоторое время мы ехали вниз по речной дороге, а потом свернули к открытой части берега. У реки стояли полусгоревшие хижины, очевидно, погибшие в том давнишнем пожаре. Там также был спускавшийся к реке наклонный настил из бревен и известняка, теперь сильно разрушенный. На той стороне реки я разглядел остатки полусгнившей баржи.
Частично ее покрывал лед, кое-где торчали стебли засохшей травы. Явно прошло уже много лет с тех пор, как ее в последний раз спускали на воду. Хижины на другом берегу выглядели такими же жалкими, как ближайшие к нам, потому что крытые тростником крыши прогнили и провалились. За ними виднелись вершины холмов, заросших вечнозелеными деревьями. За
Несколько человек тащили баржу на нашу сторону реки. Нос ее был направлен против течения. Баржа была крепко привязана к тросу; несмотря на это, река яростно дергала ее, пытаясь оторвать и погнать вниз по течению. Это не было большое судно. На нем как раз мог поместиться фургон с упряжкой. По сторонам баржи были ограждения, но в остальном это была просто плоская деревянная платформа. На нашем берегу лошади, на которых ехали Ник и его люди, были запряжены и тянули буксирный канат баржи, а на другой стороне к воде медленно пятилась упряжка спокойных мулов. По мере того как баржа медленно приближалась к нам, нос ее поднимался и опускался под ударами волн. Поток бурлил и пенился у ее бортов, а временами, когда нос уходил под воду, волна захлестывала всю палубу. Вряд ли кто-нибудь останется сухим после этой переправы.
Пилигримы встревоженно переговаривались между собой, но голос одного человека внезапно заглушил все остальные.
— А разве у нас есть выбор? — заметил он.
После этого наступила тишина. Люди с ужасом смотрели на приближающуюся баржу.
Первыми переправлялись фургон и упряжка Ника. Возможно, Ник сделал это для того, чтобы придать мужества пилигримам. Я наблюдал, как баржа ткнулась носом в старый причал и как ее развернули в обратную сторону. Я чувствовал недовольство упряжки, но знал также, что лошади были уже знакомы с этим способом передвижения. Ник сам завел их на баржу и держал за головы, пока двое его людей бегали вокруг и привязывали фургон к креплениям. Потом Ник сошел на берег и поднял руку, подавая сигнал. Два человека встали у голов лошадей, а упряжка мулов на той стороне натянула канат. Баржа дернулась и пошла в реку. Нагруженная, она глубже уходила в воду, но зато была более устойчивой, чем раньше. Дважды нос высоко поднимался и снова погружался так глубоко, что вода заливала палубу. На нашем берегу все напряженно молчали. Наконец баржа доползла до причала на той стороне, фургон отвязали, и люди вывели лошадей и отвели их вверх на холм.
— Вот. Видите? Беспокоиться не о чем, — проговорил Ник с улыбкой облегчения, но я сомневался, что он сам верил своим словам.
Назад на барже ехало двое человек. Они не выглядели очень-то довольными, цепляясь за ограждение и вздрагивая от летящих с реки брызг. Оба промокли к тому времени, когда баржа достигла нашего берега и они сошли с нее. Один из них отвел Ника в сторону и начал что-то сердито выговаривать ему, но наш предводитель похлопал его по плечу и громко засмеялся, как будто это была только шутка. Он протянул руку, и в нее положили небольшой кошелек. Взвесив его на ладони, Ник сказал:
— Я держу свое слово. — И вернулся к нам. Следующими переправлялись пилигримы. Некоторые из них хотели плыть в фургоне, но Ник спокойно заметил, что чем тяжелее поклажа, тем ниже баржа уйдет в воду. Он провел их на баржу и убедился, что каждому человеку хватает места, чтобы крепко держаться за ограждение.
— Вы тоже, — крикнул он, обращаясь к Кеттл и Старлинг.
— Я поеду со своей повозкой, — заявила Кеттл, но Ник покачал головой.
— Вашей кобыле это не понравится. Если она там взбесится, вы пожалеете, что решили поехать с ней. Верьте мне. Я знаю что делаю. — Он посмотрел на меня: — Том, ты мог бы поехать с лошадью? Похоже, ты с ней хорошо управляешься.