Странствия Властимира
Шрифт:
— Раз так, держись! — Рассвирепевший джинн отмахнулся здоровой рукой. Рыцарь, припав на колено, царапнул по проносящейся над ним кисти, оставив и на ней глубокий длинный порез.
Джинн взревел так, что поднялся ветер. Сжав кулаки и задрав вверх голову, он ревел в небо, словно призывая на помощь остальных джиннов. Славяне не сводили с него глаз.
— Сам себе погибель нашел, — молвил Мечислав, кивая на рыцаря. — И ни за что…
Девушка, словно ее толкнули, вдруг выскочила вперед и рухнула в пыль перед джинном, загораживая собой Гаральда.
— Возьми
Джинн расслышал ее слабый голосок и замолчал, разглядывая красавицу
— А ты хороша, — наконец протянул он и наклонился, чтобы поднять ее с земли.
Опомнившийся Гаральд оттолкнул девушку.
— Благодарю, миледи, — с поклоном сказал он, — но ваша жертва напрасна. Я справлюсь с ним сам, а вы отойдите, чтобы не испачкаться в крови чудовища…
Последнего слова ему явно не следовало произносить. Джинн опять взбеленился.
— Ты еще здесь? — Он ловким щелчком сбил рыцаря с ног — Исчезни, козявка, пока я добрый…
Задетый за живое, Гаральд вскочил.
— Мое полное имя — благородный рыцарь сэр Гаральд Ран-гевальд Мак-Хаген Уэльский, рыцарь Алой подковы! — звенящим голосом воскликнул он, — Я — один из первых рыцарей свиты короля Альфреда Великого Лондонского и в будущем зять одного из богатейших лордов Англии сэра Чарльза Маль-тона. Мое имя известно не только в Англии, но и в Нормандии — дикие варяги и викинги трепещут, слыша его. И никто не смеет называть меня козявкой, не смыв своей оплошности кровью! Готовься — теперь я тебя не пощажу!
Джинн следил за англичанином так пристально, что славяне насторожились. А когда он наклонился к рыцарю, Буян толкнул Мечислава:
— Пора вмешаться, если не хотим, чтобы из него кусок мяса сделали!
Юноша кивнул, и они кинулись к Гаральду.
Англичанин не успел занести меча — с двух сторон на него насели Буян и Мечислав, а Властимир ощупью нашел его руку и попытался мягко вынуть меч из судорожно сжатой кисти.
— Не дури! — молвил он. — Тут ничем не поможешь…
— Князь, сзади! — крикнул Буян.
Незрячий Властимир не обернулся, а потому для него осталось неожиданностью внезапное нападение джинна. Взмах руки разметал всех в стороны, побросав на землю, а волосатая ладонь прижала к камням попытавшегося встать Гаральда.
Другой рукой схватив девушку, джинн обвел взглядом славян.
— Его я забираю с собой, — объяснил он. — Он достоин смерти мучительной и долгой. Вы хотели его остановить — за то честь и хвала вам. Вас я не оставлю без награды — вы или уберетесь отсюда, или погибнете.
— Хороша милость, — пробурчал тихо Властимир.
— Я еще не договорил! — крикнул ему джинн. — Вы можете выбрать, какой смертью вам предстоит умереть. Поверьте, это самая большая честь, какую я могу вам оказать… Ну, что вы решили?
Гусляр вскочил, коротким свистом подозвал лошадей.
— Мы решили, — громко ответил Властимир, — что не след нам бросать в беде товарища. И коли ты его не отпустишь добром, мы либо заберем его у тебя силой, либо разделим его участь. Твой выбор?
От его слов онемели все — и рыцарь, и джинн, и девушка. Не удивились только Мечислав и Буян.
— Глупцы! — наконец взревел джинн.
— Мы решили не бросать товарища в беде! — крикнул Властимир. — Мы так и сделаем!
Славяне разом обнажили мечи, и джинн явно удивился:
— И вы еще хотите драться? Ну, сами напросились!
Не обращая внимания на то, что в кулаке у него зажата девушка, он замахнулся на троих людей. Гаральд, не в силах пошевелиться под его рукой, крикнул:
— Уезжайте прочь!
Но его крик запоздал. Даже если бы захотели, славяне не могли последовать его совету.
Налетел сильный ветер, заставивший их лошадей упасть на колени. Кусты вокруг пригнулись к земле. Их сучья затрещали, ломаясь. Из земли с корнями вырвались молодые деревца, заворочались сдвинутые порывом камни. Воды озера заволновались, хлынули на берег, с одной стороны открывая каменистое дно.
Ветер все усиливался. Конь Гаральда с жалобным ржанием скользил по ветру прочь. Валуны в человеческий рост переворачивались и катились прочь, как деревянные шары или колеса. Выдранные с корнем кусты полетели через вершины холмов и уносились вдаль вместе с песком и пылью. В озере родился и закружился огромный смерч. Втягивая в себя воду, он двинулся к джинну.
На пути его оказались трое славян. Смерч чуть приподнялся, потом накрыл их. Люди оказались в пыльной мгле, словно в тумане. Они почувствовали только, как их вместе с лошадьми подняло в воздух легко, как три пушинки, а потом поволокло куда-то в неизвестность.
И был только крутящийся и мотающий их из стороны в сторону ветер, и скрипящий на зубах песок, и испуганное ржание лошадей, и далекий, но ясно различимый хохот джинна. Каждый знал только, что его конь под ним — ветер не давал им разлучиться, но где остальные — того не ведал никто. Нельзя было крикнуть — любой крик застревал в горле. Изредка долетал визг чьей-то лошади, но голосов людей слышно не было.
Сколько и куда они летели — того никто не знал. День или час — время остановилось. И только потом, когда все уже решили, что джинн присудил им вечно носиться в смерче над неизвестной землею, ослаб вой ветра, и стали они падать стремительно, как камни. С непривычки закружилась у каждого голова, а жеребцы, стараясь не разбиться о землю, вдруг затормозили так резко, что люди вылетели из седел, и только слышалось призывное ржание, которым подзывали жеребцы потерянных всадников.
А потом донесся совсем рядом усиленный эхом хохот джинна, вой урагана смолк, и всех четверых бросило на землю. Летевшая с ними пыль накрыла их, словно выпавший снег, и так же придавила к земле, как снег придавливает засыпанных им замерзших путников.