Странствующий рыцарь
Шрифт:
Клод опустил взгляд, чувствуя на своем лице горячее дыхание огромного коня.
— Ниже, — приказал рыцарь.
Клод пал ниц, уткнувшись лицом в грязь. «Это конец», подумал он.
Заговорил второй рыцарь, и его громкий голос разнесся по всей поляне.
— Я Калар из рода Гарамон, — объявил он. — Первый сын и наследник Лютьера Гарамона, кастеляна Бастони. А вы, мужичьё, незаконно проникли на земли Гарамона.
Клод еще глубже уткнулся носом в грязь.
С мрачным лицом Калар наблюдал за эффектом, который произвели его слова. Из-под прогнившей повозки раздались испуганные голоса, сопровождаемые отчаянной возней. Послышался
Его брат Бертелис недоверчиво фыркнул.
— Клянусь Владычицей, погляди, сколько их там, — сказал он. — Набились туда, как крысы.
Калар был согласен со своим единокровным братом. Крестьяне, должно быть, спали практически друг на друге, если их столько набилось под повозку. Наконец они все встали, боязливо оглядываясь и почесываясь.
Они воистину являли собой жалкое зрелище. Измазанные в грязи, тощие, уродливые и отвратительные. У некоторых была явная хромота и кривые ноги, у других гротескно выпуклые лбы, косоглазие, неровные зубы, торчавшие во все стороны из-под губ, черных от грязи. Насколько Калар мог разглядеть, среди крестьян была как минимум одна женщина, хотя она была такая же грязная, как и остальные. Крестьяне пугливо оглядывались, моргая и изумленно разевая рты.
Взгляд Калара, скользнув по импровизированному лагерю крестьян, остановился на почерневшей обглоданной туше, насаженной на вертел над потухшим костром. Это явно были останки олененка, а крестьяне не имели права охотиться на господскую дичь, и тем более, есть ее. Вздохнув, Калар повернулся к жалкой кучке крестьян.
— Вы незаконно расположились на земле Гарамона и обвиняетесь в браконьерской охоте на дичь кастеляна Гарамона. Доказательство вашей вины прямо передо мной. Более того, вы обвиняетесь в уклонении от налогов, введенных маркизом Карлемоном, вассалом лорда Гарамона. Также один из вас обвиняется в умышленном убийстве йомена, служившего маркизу, и краже его свиньи, дрессированной находить трюфели. По этой причине вы объявлены вне закона, и будете задержаны и доставлены в замок Гарамон, где вам будет назначено наказание за все ваши преступления.
Некоторые крестьяне зарыдали, услышав такое решение рыцаря, другие рухнули на колени. Они понимали, что это означает для них смертный приговор. Крики страха и отчаяния вырвались из их охрипших глоток. Двое крестьян вдруг набросились на третьего и схватили его.
— Это был Бенно, вот он, милорд! Это он убил йомена! Мы ничего не делали!
Бертелис, объехавший кругом повозку, презрительно фыркнул и ответил раньше Калара:
— Разве он заставил вас бежать от вашего господина? Или, может быть, он заставил вас браконьерствовать и есть оленину лорда Гарамона? Нет, думаю, что нет. Вас всех повесят.
— Пощадите нас, милостивые господа! — воскликнул один из крестьян и, рыдая, повалился в грязь.
— Стража! Арестовать их! — приказал Калар.
Из тумана вышел небольшой отряд ратников, набранных из крестьян, которые несли большие щиты, раскрашенные в красный и желтый — цвета кастеляна Гарамона, отца молодых рыцарей. Ратники были вооружены простым древковым оружием с изогнутыми лезвиями и крюками. Один из них
— Эй, ты! — крикнул Бертелис, заметив движение под повозкой. Его конь фыркнул и топнул копытом, почувствовав, как всадник насторожился.
— А ну вылезай!
Калар привстал на стременах, пытаясь разглядеть, что там происходит. Вдруг что-то мелькнуло, и конь Бертелиса встал на дыбы.
Раздался громкий треск от мощного удара копытами, и чье-то тело тяжело рухнуло на землю. Крестьяне снова завопили и бросились бежать.
— Стоять! — приказал Калар, его голос был преисполнен власти. — Каждый, кто побежит, будет признан виновным и немедленно казнен.
Стража! Взять их!
Ратники, пытаясь восстановить порядок, древками своего оружия били крестьян, заставляя их падать на колени.
— Они убили Одульфа! — закричал один грязный крестьянин, с головы которого было выдрано несколько клочьев волос. Он ударил кулаком по лицу одного из ратников Гарамона. Калар выругался. Другие крестьяне снова закричали, то ли от возмущения, то ли от страха, и Калар услышал брань Бертелиса.
— Тупое отродье шлюхи! — воскликнул Бертелис. — Подонок напал на меня!
Один беглый крестьянин вцепился в древко оружия ратника. Раздался приказ командовавшего ими йомена-стражника, и ратники набросились на крестьян, яростными ударами сбивая их с ног в грязь.
Калар снова выругался и пустил своего могучего боевого коня в гущу драки. Древком рыцарского копья он ударил по голове крестьянина, и тот без сознания рухнул в грязь.
Бенно, тот, которого обвиняли в убийстве йомена, вдруг вырвался из рук ратников и бросился бежать к деревьям.
Пришпорив коня, Калар поскакал в погоню, заставляя всех перед собой разбегаться, иначе они были бы растоптаны. Могучие копыта стучали по грязной земле, рыцарь быстро догонял крестьянина.
Проскакав мимо него, Калар поставил коня на его пути. Бенно, тяжело дыша, остановился, со страхом посмотрел на рыцаря, и поднял руки.
— Я предупреждал тебя не бежать, — произнес Калар, бросив на беглого крестьянина разгневанный взгляд. — Но я не хочу сегодня больше кровопролития. Возвращайся к остальным, пока я не передумал.
Калар резко кивнул в направлении других крестьян. Бенно, поникнув, побрел назад к поляне, где ратники, наконец, восстановили порядок.
Какое-то движение привлекло внимание Калара, и, повернувшись, он увидел, как фигура в грубой крестьянской одежде взбирается на гнилую повозку, держа в руках лук.
— Смотрите, на повозке! — едва успел крикнуть Калар, видя, как преступник наложил стрелу и натянул тетиву.
Калар не мог поверить своим глазам: чтобы бретонский крестьянин с оружием напал на рыцаря или кого-то из его свиты — это было почти невероятным.
Пришпорив коня, Калар с криком поскакал вперед. Лучник, повернувшись на крик Калара, нацелил лук в молодого рыцаря и выпустил стрелу.
Стрела попала в плечо Калара, заставив его покачнуться в седле.
Она врезалась с такой силой, что это было похоже на удар копыта боевого коня, но Калар не упал. Он не чувствовал боли, только сотрясение от удара, и удивленно посмотрел на древко стрелы, торчавшее из его пробитой брони.