Страшила

Юрин Александр

Тошка посочинял на вольную тему «как всё хорошо и безоблачно». Он не врал, просто не открывал всей правды… Ведь улыбчивая медсестра сказала, что девочке нельзя нервничать… А тварь только этим и занималась!.. В смысле, нервы мотала!

Света ни о чём не расспрашивала. Наверное, она и сама не особо желала слышать, насколько всё плохо, предпочитая правде — забвение. И, надо сказать, правильно делала. Уж лучше призрачная надежда, чем страшная действительность!

Затем в палату к Свете кто-то зашёл — Тошка определил это по односложным вопросам и ответам девочки. Решил, что на сегодня хватит… Не хочется, но надо! Тем более что БЕЗОПАСНЫХ

тем практически не осталось… Тварь уже владела ВСЕМ!

Света сказала, что любит и пропала… Потом возник розовый смайл — девочка будто знала, на кого похож её Тошка.

77

Путь вниз…

Неизбежность?.. Возможно. Но подчинена эта самая неизбежность благой цели! Вернуть маму и папу, сохранить дружбу и любовь… спасти человечество!..

Павлик сказал, что Аненербе и впрямь открыла Ящик Пандоры, не совсем понимая, что выйдет на деле… А вышло вот что. Демонам вовсе не нужны тела… По крайней мере, именно этим. Им нужно могущество! А для того, чтобы им завладеть… необходимо для начала освободиться! Сломать одиннадцать печатей и влиться в реальный мир, неся с собой сопутствующий Хаос!.. А как разрушить оковы? Естественно при помощи заблудших душ! Каждая просьба, каждый зов, каждое проклятие — это очередная печать, брошенная в небытие!.. Как минимум одной уже нет — и вот вам монстр в реальном мире! Такой же материальный и осязаемый, как и всё вокруг.

Им нужно решить: вправе ли они вызывать кого-то ещё? Не приведёт ли это к ещё более жутким последствиям?.. И ещё… Какую плату они готовы заплатить, чтобы спасти мир?

Они не знали ответа ни на один из перечисленных вопросов, но всё равно шли вниз, потому что ничего другого просто не оставалось.

На склад пробрались, как и в последний раз — через окно, которое так никто и не заделал. Затем разгребли завал у дверей, ведущих в неизвестность… Именно так: они хоть и знали куда идут, однако поджидать внизу могло что угодно!

Действовали молча, будто профессионалы. Ничего лишнего, как в движениях, так и в плане эмоций.

Павлик предупредил сразу. Никаких сомнений и отступлений от первоначального плана: спускаются вниз, забирают журнал, оставляют Страшилу и, без суеты, поднимаются наверх. Без суеты, спокойно и расчётливо.

На словах выглядело разумно… Однако когда настало действо, сразу же сделалось не по себе.

Тошка старался ни о чём не думать. Во-первых, он пообещал Павлику… Во-вторых, это мешало ему самому. А в-третьих… В-третьих, не стоило загадывать наперёд, представляя, что ждёт внизу! В их случае теория вероятностей перефразировалась, приобретя совсем уж плоский смысл: вероятность желаемого исхода, равна нулю…

Нет! Тошка обещал не размышлять — и он не будет!

Где-то на полпути послышались шорохи и голоса…

Тошка содрогнулся под топотом мурашек.

Павлик замер. Посветил назад, вперёд — ничего. Но звуки по-прежнему ЗДЕСЬ!

Снова двинулись вниз… Хотя логичнее было бы повернуть назад! Нельзя. От их действий зависит судьба целого мира! Точнее миров. Отступать нельзя!.. Просто некуда!

Чем ниже, тем отчётливее голоса… Кто-то плачет и зовёт маму. Ещё кто-то читает стишок…

«Ищут пожарные, Ищет милиция, Ищут фотографы В нашей столице, Ищут

давно, Но не могут найти Парня какого-то Лет двадцати. Среднего роста, Плечистый и крепкий, Ходит он в белой Футболке и кепке. Знак «ГТО» На груди у него. Больше не знают О нем ничего…»

Женский голос… Мягкий и одновременно усталый. Отчитывает за разбитую вазу…

Зачем под землёй ваза?.. Что в неё ставить?.. Да и зачем?.. Бред. Откуда все эти голоса?!

Вот, снова детский визг! Спор насчёт того, кто именно «сала»! Недовольное перешёптывание девочек…

Тошка снова брёл за Павликом, будто загипнотизированный, понимая, что уже точно сходит с ума… А как ещё это назвать? Когда в голове посторонние голоса?.. Стоп! Ведь Павлик тоже их слышит, иначе чего так испугался?!

Павлик замер и выключил фонарик.

Тошка притаился за его спиной, не понимая, чего страшится больше: того, что действительно поджидает внизу или очередных предположений друга?..

Однако Павлик так ничего и не сказал. Он просто стоял на месте и сопел.

Тошка немного осмелел — нет, простое любопытство, — выглянул из-за спины друга и тоже онемел… Точнее сказать, потерял дар речи — ведь они и без того молчали.

Внизу, где заканчиваются ступеньки, — светлое пятно! И тени!.. В убежище кто-то есть! И судя по голосам — это дети…

Тошка сглотнул и потянул Павлика за рукав курточки. Тот отмахнулся. Что-то прошипел, на счёт «и без тебя тошно, дай сперва переварить…»

Внизу снова закричали. Похоже, всё же определили кто «сала». Снова заплясали тени…

Женский голос предложил кому-то продолжить…

«…Многие парни Плечисты и крепки. Многие носят Футболки и кепки. Много в столице Таких же значков. Каждый К труду-обороне Готов. Кто же, Откуда И что он за птица Парень, Которого Ищет столица? Что натворил он И в чем виноват? Вот что в народе О нем говорят…»

…Одна из теней заплясала у самых ступенек…

Женщина вскрикнула, но, похоже, всё же опоздала с предупреждением — внизу возник чумазый мальчишка…

Как раз, в этот момент Павлик включил фонарик…

Мальчик взвизгнул, но устоял на месте. Упёрся взглядом в Павлика и Тошку, будто те были чем-то нереальным… Затем попятился и скрылся в темноте.

Тошка стиснул зубы и снова дёрнул Павлика.

Павлик отмахнулся и решительно направился вниз.

Тошка проглотил страх. Почувствовал ноги. Неуверенно… Поспешил вслед за другом.