Страшная неделя
Шрифт:
– Мне нужно знать, как именно вы смогли одолеть упыря. – Новиков сел на стул для посетителей и посмотрел прямо в глаза директорше.
Она отвела взгляд. Пожевала губами. По лицу пробежала гримаса.
– Если я скажу, – понизив голос, проговорил Наталья Львовна. – Вы оставите нас в покое?
Новиков кивнул. Потом обернулся на дверь, но её спиной держал Гаврил.
– Ну, слушайте, – зашептала Наталья Львовна. – Никто не знал, как они проникают в дома. Та бабка, Ядвига, сказала, что без разрешения
Наталья Львовна посмотрела за спину Новикова, где стоял её сын. Новиков обернулся, но парень только пожал плечами.
– И никто их не видал, – снова зашипела директорша. – Я вошла в спальню, а там это пугало. Над постелью стоит. Я его сразу узнала. Это был мой двоюродный дед, тот ещё подонок. Извращенец. Я как вспомнила, что он… Я что-то схватила, кажется, ножницы… Дальше не помню.
Последнюю фразу она произнесла чётко и сухо. Новиков обернулся.
– Гаврил, пожалуйста, выйди на пару минут.
– Это ещё зачем? – задиристо спросил парень.
– Иди-иди, – махнула ему рукой мать. – Всё нормально, потом поговорим.
Гаврил фыркнул и вышел в коридор, а Наталья Львовна заговорила ещё тише:
– Я тогда как будто с нарезки слетела. Такая ярость. – Она покачала головой, глядя в сторону. – Но сын уж слишком тяжело мне достался, чтобы какое-то чудовище его у меня забрало. Я на этого упыря кинулась и в шею ему ножницы всадила. Или в бок, не помню.
– Дальше? – подбодрил Новиков.
– А дальше, – Наталья Львовна снова смотрела на свои очки, – пришёл муж. А вся детская в кровище. И это на полу лежит. Как будто мешок лопнул и всю комнату кровью окатил. Муж говорит: всё, приехали. Это убийство. Даже если это монстр и самооборона. Всё равно срок дадут. Я – в слёзы. Он меня поутешал, а потом мы эту тварь в овраге за домом закопали. Хорошо, что ночь была, никто не видел. Я потом там яблоню посадила. А муж сказал, чтобы никому ни слова, а то тело найдут и будут расследовать убийство.
Наталья Львовна помолчала, глядя в пространство. Потом спросила по-деловому:
– Дело заведёте?
– Вы это серьёзно? – спросил Новиков, не понимая, как она могла поверить в то, что наплёл ей муж. – Тот человек, которого вы якобы закололи, к тому времени уже умер. Какое может быть дело?
– Но… – растерянно проговорила Наталья Львовна.
Новиков почесал бровь. Ясно. Муж её тогда зачем-то запугал, воспользовался тем, что женщина была в истерике. А потом внушил ей, что она преступница, да ещё что они вместе следы заметали. Вот это номер от господина Лисовского.
– Ваш муж ошибся, – осторожно сказал Новиков. – Может, от испуга. Или по какой-то другой причине.
Лицо Натальи Львовны из растерянно-напуганного вдруг стало злым. Она сжала губы и сжала дужки очков так, что
– Я могу осмотреть тот овраг? – спросил Новиков, понимая, что женщину надо оставить одну. Да и какое ему дело до семейных разборок Лисовских.
– Да. Гаврил вам покажет, – сквозь сжатые зубы процедила покрасневшая Наталья Львовна. Кажется, она сейчас с удовольствием всадила бы ножницы в муженька. Надо бы держать эту семейку на контроле. Негласно, разумеется.
– А Гаврил знает, что там зарыто?
– Думаю, догадывается. Хотя прямо мы об этом никогда не говорили.
– Понятно. Спасибо. Всего доброго.
Когда Новиков выходил, Наталья Львовна набирала что-то в смартфоне. Видимо, её мужа ждёт интересный вечер. Ну, так ему и надо, нечего было женщину пугать и шантажировать.
Гаврил стоял в коридоре, подпирая спиной стену и засунув руки в карманы. Когда появился Новиков, он встряхнулся.
– Для тебя есть задание, – быстро проговорил Новиков, чтобы не было лишних вопросов. Лисовские сами разберутся, что ему рассказывать, а что – нет. Но потом. – Покажи мне овраг за вашим домом.
– Зачем?
– Давай без лишних вопросов, ладно? – устало сказал Новиков.
Гаврил скорчил гримасу, видимо, чтобы передразнить участкового. Но вовремя передумал.
– Ладно, идёмте.
Вдвоём они вышли на весеннюю улицу и прошли половину посёлка. Все встречные тётушки внимательно их рассматривали и сразу начинали шушукаться за спиной.
– Теперь будут говорить, что по мне полиция плачет, – закатил глаза Гаврил.
– Плачет, – усмехнулся Новиков. – А про меня они что говорят?
Гаврил улыбнулся и свернул в проход между заборами. Открыл боковую калитку и сделал широкий приглашающий жест:
– Прошу в наши владения!
– Артист, – весело сказал Новиков. Мальчишка ему по-своему нравился. Только не влип бы в какую-нибудь скверную историю по глупости или неосторожности.
Гаврил провёл его через яблоневый сад, и они вышли через ещё одну калитку. Пара метров, и перед ними распростёрся глубокий овраг, в низине которого ещё не растаял снег.
Новиков крякнул, разминая плечи.
– Неужели полезете? – криво улыбнулся Гаврил.
– Придётся. – И Новиков стал потихоньку спускаться. Паренёк топал рядом. – А почему вашего родственника, который вроде как упырём стал, все называют злыднем?
– Ну, у него же пять жён было, и все померли. – Гаврил внимательно смотрел под ноги, из-под которых летел рыхлый снег. – Но дело не только в этом.
– А что ещё? – Новиков поскользнулся на талом снегу и взмахнул руками, чтобы не упасть.
– Ну, вроде как некоторые его жёны и другие… ну… подруги, в общем. Что они были, как бы это лучше сказать. Не совсем совершеннолетними. Но я вам ничего не говорил.