Страшная неделя
Шрифт:
– Сначала со стола уберите, – пробурчала Ядвига Мстиславовна, беря свою трость. – И смотрите по сторонам.
– Будет сделано, – отсалютовал Гаврил и стал собирать чашки.
Пока отец Павел крестился перед иконами в доме Ядвиги Мстиславовны, Новиков сходил к себе и пригнал машину. Начинало темнеть. Отлично – что ни ночь, то поездка на кладбище. А Николайчук-то был прав, когда назвал Новикова мастером по части притягивания приключений.
Новиков забрал отца Павла от опорного пункта. Хорошо, что мимо как раз проходили
Всю дорогу до Растяпинска отец Павел молчал, читая одну из своих книжек. Да и не мог он пока нормально разговаривать. По навигатору они быстро нашли городское кладбище. Хорошо, что ворота ещё не закрыли, и народу в это время там было не много. Собственно, Новиков и отец Павел никого и не встретили. Тем лучше – вопросов меньше.
Нужное захоронение отыскалось почти сразу, и уже через пару минут Новиков и священник вошли в богатую ограду из чёрного гранита. Кругом – гладкие каменные плиты и такой же мощный памятник с красивым портретом улыбающегося молодого человека на лицевой стороне и иконой – на другой. Плюс ещё грустные стихи и шеренга венков. Интересно, когда успел появиться весь этот антураж? Ведь закапывали урну в спешке. Но ведь всегда всё надо устроить «как у людей».
– Хорошо, что они саму могилу гробницей не закрыли, – пробормотал Новиков, садясь на корточки у памятника. Фонарь он доставать не стал – вдруг кто-то увидит. Должна же здесь быть охрана.
Отец Павел записывал что-то в блокнотик.
– Что вы там пишете? – тихо спросил Новиков, приноравливаясь к раскопке. С собой у него была только садовая лопатка, любезно одолженная у Ядвиги Мстиславовны.
– Имя записываю, – тихо просипел отец Павел. – В помянник, чтобы молиться за упокой его души.
– Думаете, это поможет? – спросил Новиков. По кислому выражению лица священника понял, что вопрос неуместен. Отец Павел не для истребления упыря его имя записал, а для того, чтобы его душа спаслась.
Н-да, вот они монахи – какая бы дичь вокруг не творилась, а они в первую очередь о Страшном суде пекутся. Правильно, наверное. А то грянет гром Второго пришествия – а ты только что чужую могилку раскопал. Вот и оправдывайся потом.
Новиков рассмеялся собственным чудным мыслям. Что только не придёт на ум ночью на кладбище. Ну да, он об этом уже думал в прошлый раз.
Новиков всего несколько раз копнул мягкую влажную землю, и лопатка тут же звонко на что-то наткнулась. Аккуратно счистив грунт, Новиков вытащил небольшую красивую урну светлого перламутра. Садовые перчатки, которые он предусмотрительно надел, сразу промокли. Из-под крышки урны стекали чёрные струи.
– Ясно, почему у его матери чуть кукуха не отъехала, – пробормотал Новиков, поворачивая урну в руках. – Такое дома увидеть.
Новиков вернул урну на место и стал набивать пропитанной кровью землёй
– Бедная женщина, – тихо вздохнул отец Павел.
– Вообще-то, это как раз она такого сына воспитала. Его весь город ненавидел.
Священник промолчал. Новиков повёл плечами. С одной стороны, он повидал на своём веку немало мамаш, защищающих деточек-подонков. С другой, отец Павел опять прав со своим милосердием – никому не пожелаешь потерять ребёнка, да ещё чтобы потом урна с его прахом кровью истекла. И хорошо, что мать не знает, в кого сын превратился после смерти.
Аккуратно прикопав урну и заровняв землю, Новиков стянул перчатки, и они со священником отправились прочь с кладбища. Видимо, упырь в это время гонял где-то в другом месте, раз не явился защищать свою могилу.
Новиков и отец Павел сели в машину и поехали в монастырь, где рассчитывали покопаться в архиве. Но не пришлось – только Новиков вошёл в массивные ворота, как лицом к лицу столкнулся с собственной тёщей.
– Фёдор! – удивлённо произнесла дама в шляпе, украшенной целым букетом искусственных цветов.
– Раиса Витальевна, – чуть поклонился Новиков. – Добрый вечер.
– Ты как тут? – требовательно спросила тёща.
– Мы по делу, – ушёл от ответа Новиков, кивая на отца Павла. – А вы?
– А мы с общиной к Пасхе готовимся. Да, у меня холодильник что-то гудит. Надо бы поправить.
Новиков, не привыкший отказывать тёще в её невысказанных просьбах, уже приготовился сослаться на важность дела, приведшего его поздним вечером в монастырь, но тут неожиданно выступил отец Павел.
– Вы поезжайте. Встретимся утром.
Новиков и сказать больше ничего не успел, как монах уже смешался с толпой людей в таких же длинных чёрных одеждах, идущих длинной колонной вдоль монастырской стены.
– Ну, пойдёмте, посмотрим, что там у вас с холодильником. – Новиков взял тёщу под руку, и они вместе зашагали к его машине, припаркованной за стеной.
Ехать до тёщиного дома было минуты полторы, но Раиса Витальевна, разумеется, рассмотрела следы земли на его руках. И пакеты на заднем сиденье заметила. Хорошо хоть он лопату в багажник убрал.
Пока Новиков переобувался в сенях, Раиса Витальевна уже во всю шуровала на кухне. Когда вошёл зять, она перемешивала крупы в кастрюле и сыпала туда сухофрукты.
Новиков подошёл к холодильнику и отодвинул его от стены. Задел кружевную занавеску, которая колыхнулась и открыла подоконник и окно, рама которого по периметру была забрана можжевеловыми и вербными ветками.
Глава 17. Злыдни
Проблему тёщи с холодильником Новиков решил в пять минут – оказалось, у задней стенки просто немного разболтались шурупы, и агрегат стал жутко дребезжать. Подтянув шурупы, Новиков убрал отвёртку в кладовую и вернулся на кухню.