Страшная неделя
Шрифт:
– Майор, – сухо ответил Новиков.
Гаврил присвистнул, а мадам с шарфом наигранно округлила глаза:
– Целого майора в нашу глушь прислали, надо же! И как это вы согласились?
По ехидным улыбочкам Новиков понял, что все жители посёлка уже в курсе его истории. А вот покойника никто никогда не видел. Бывает же.
– Кто-нибудь знает этого человека? – в лоб спросил Новиков, по кругу показывая всем фото мертвеца на телефоне. – Может, встречали где-то? Или он мимо проходил?
Продавщица глянула на экран мельком
– А мы чем хуже? – обиделся Гаврил.
– Тебе сколько лет? – устало спросил Новиков.
– Ну, пятнадцать.
Прямо как Василисе, дочке Новикова. Тряхнув головой, чтобы отогнать мысли о семье, майор сказал:
– Тебе ужасов в жизни мало? Ничего, насмотришься ещё. К тому же, ты уже вроде сказал, что его не знаешь.
– Может, Зоя знает? – не сдавался Гаврил, кивая на свою бледную подружку, которая от всеобщего внимания сразу раскраснелась.
Новиков посмотрел на худющую девчонку в старом пальто и кривом вязаном берете. Нет, не стоит ей труп показывать, как бы в обморок не хлопнулась.
– А вы на почте спросите, – вдруг сказала продавщица. – Она у нас на самой окраине, у дороги. Там и ездят все, да и почтальон у нас одна на десять деревень.
– Спасибо, спрошу, – кивнул Новиков с благодарностью за первую толковую идею.
– Пойдёмте, мы вам почту покажем, – предложил Гаврил.
– Тогда уж и к бабке зайдите, – процедила какая-то из покупательниц.
– К какой ещё бабке? – спросил Новиков, когда в магазине повисла напряжённая тишина.
– Имеется в виду Зоина бабушка, – отчётливо и демонстративно громко произнёс Гаврил. Зоя тем временем побагровела полностью. – Спасибо, что напомнили, мы к ней обязательно зайдём. Хотя погодите-ка. – Гаврил театрально сделал вид, что что-то вспомнил. – Она ведь уже приходила утром. И товарищ майор с ней уже беседовал. Но мы всё равно к ней заглянем и обязательно передадим от вас привет. Пошли.
Гаврил почти выпихнул свою подругу из магазина. Новиков быстро попрощался и вышел следом, успев услышать шипение про «зарвавшегося щенка и мелкую… самку собаки».
Ребята просто молча шагали рядом с Новиковым. Зоя вообще упрямо смотрела в землю.
– Я думал, в сельской местности все всё про всех знают, – решил разогнать напряжение Новиков.
– Так и есть, – сказал Гаврил, расстёгивая куртку на тёплом весеннем солнце.
Снова все молчали, проходя мимо добротных домов с солнечными батареями на крышах.
– Богатый у вас посёлок, – снова попытался завести разговор Новиков.
– Это-то и плохо.
– Не понял?
– Что непонятного? – Гаврил поднял голову и щурился на солнце. На его шее розовели пятна, натёртые воротником. – Где много денег, там люди становятся злыми. Жадность и зависть до добра не доводят.
Новиков только хмыкнул. Нечасто услышишь
– Вон почта, – указал Гаврил куда-то вперёд.
Новиков присмотрелся. Он-то думал, что самым неприглядным зданием в посёлке была заброшенная церковь. А теперь конкуренцию ей составила почта – обшарпанное приземистое кирпичное строеньице с решётками на окнах.
– Это вы ещё фапы в деревнях не видели, – усмехнулся Гаврил. – Ладно, вам туда, а нам – домой.
– А что, к Зоиной бабушке не пойдём? – Новиков попытался произнести эту фразу максимально дружелюбно, но Зоя всё равно снова пошла пятнами.
– Она сама к вам придёт, когда надо будет. Да вы её уже видели утром. Ну, до свидания.
Видимо, Зоя приходилась внучкой той бабуле в вязаном берете, что оказалась у дома отца Павла невесть как.
Зоя вслед за приятелем вроде бы прошептала что-то на прощание, и ребята уже повернулись, чтобы уйти. Но Гаврил вдруг притормозил. Помялся, осмотрелся. Подошёл поближе. Наклонился к Новикову и скороговоркой прошептал:
– Вы, это… хм. Не верьте там никому.
Зоя смотрела на приятеля то ли удивлённо, то ли испуганно. А скорее – всё вместе.
Гаврил отошёл и потащил подружку прочь от почты. Новиков стоял посреди дороги и пытался переварить услышанное. За кривой грязной решёткой и мутным стеклом виднелись лица – кто-то внимательно его рассматривал.
Глава 3. Скачущий священник
Новиков подошёл к почте – низенькому блёклому сооружению с серой железной дверью, к которой вело что-то вроде дорожки, теперь превратившееся в бассейн из весенней жижи. От покосившейся деревянной лавочки пыталась улететь с ветром прилипшая мокрая газета, а в покрышках, видимо, выполняющих функции клумб, раскачивались высохшие ветки прошлогодних цветов.
Потянув тяжеленную дверь, Новиков вошёл в тусклое помещение, разгороженное стойкой с пластиковыми стёклами. Отлично, открыто. И это в воскресенье. И правда, чудной посёлок.
– Здравствуйте, – дружелюбно произнёс Новиков, обращаясь к тощей темноволосой девушке за перегородкой. Она вообще никак не отреагировала, продолжала таращиться в монитор компьютера. – Добрый день, – чуть погромче поздоровался Новиков.
– Что вы орёте, мужчина? – покосилась на него девица. – Вы что, не видите, что окно не работает?
– Но здесь больше никого нет, – решил не терять терпения Новиков.
– Потому что обед!
– И таблички никакой нет, – не сдавался новый участковый.
– Табличку ему подавай, – процедила девица. – Да получи! – И она шмякнула на стойку старую исцарапанную табличку с надписью «тех. пер.».
– Я – майор Новиков, – пожёстче произнёс участковый и показал развёрнутую «корочку».
– Я же сказала – у нас обед!
– Начальство ваше где?
– Где надо! Вам-то какое дело?