Страшная сила
Шрифт:
– Да что она, с Останкинской башни упала, чтобы в твой джип садиться? – Павел тянул и тянул меня за рукав, как будто собирался оторвать его с «мясом». – И вообще, говорить ей с тобой не о чем.
– Двум образованным людям всегда есть, о чем поговорить… – В синих глазах Крешина плясали лезгинку две роты чертей. Похоже, он последовательно и методично выводил Павла из себя. И своего добился. Только вместо того, чтобы броситься на миллионера и голыми руками превратить его джип в «Запорожец», нервно подергивающий щекой Павел набросился на меня:
– Или ты сейчас же идешь
Вот это он зря сказал. Если до появления на сцене этого Отелло я даже не собиралась принимать приглашение химического мальчика, то теперь!..
– Прекрати мной командовать! – Я уже перестала обращать внимание на прохожих, поспешно проскакивающих мимо с приторно-вежливыми лицами. – Сопли сначала вытирать научись!
– Хорошо, – неожиданно согласился Павел, обводя отсутствующим взглядом привокзальную площадь. – Прекращаю командовать. Делай что хочешь. Хочешь – катайся с этим… пока не укачает. Хочешь – прямо сейчас под паровоз бросайся. Толку больше будет. А я пойду учиться вытирать сопли.
И ушел. Ушел, даже не оглянувшись; оставляя меня наедине с возможным похитителем! Мама дорогая, что ж теперь делать-то?
– Садитесь, госпожа Евсеева. – Виктор Николаевич Крешин призывно улыбнулся, и повторил приглашающий жест. – Хоть я и акула бизнеса, но не кусаюсь. Честное капиталистическое.
«Лучше бы кусался», – отрешенно думала я, как сомнамбула делая шаг к олигарху.
«Я бы хоть знала тогда, что делать: бросок через бедро, и коленом в зубы», – продолжала я размышлять, пока серый снег, слетевший с моего каблука, кощунственно таял на блистающем чистотой порожке джипа.
«Мама дорогая, что я наделала?» – мысленно вопрошала я, наблюдая в зеркало за стремительно удаляющимся вокзалом.
Честно скажу, даже на секунду мне не приходило в голову сомневаться в своей безопасности, иначе ни за что не села бы в машину, но… Но зачем я вообще в нее села? Ответ напрашивался сам собой: чтобы досадить нахалу, вздумавшему распоряжаться мной, как своей собственностью. Пусть помучается. А я вот мучатся не буду, а пользуясь случаем, прощупаю противника на его территории.
– И куда мы едем? – вырвался у меня банальный вопрос.
– Да никуда. – Крешин беззаботно пожал плечами. – Или, вернее, куда хотите. Сегодня я свободен, как птица.
– Надо же. А я думала, что у таких как вы выходных не бывает…
– Каких – таких? – переспросил Крешин.
– Ну… – я почему-то смутилась, уловив в его вопросе давнюю горечь, и брякнула наобум: – Ну, таких… Олигархов.
Сказать, что сидящий за рулем мужчина рассмеялся, значит погрешить против истины. Он даже не расхохотался, – он заржал.
– Да что вы, госпожа Евсеева! Какой из меня олигарх? Я ведь самый обыкновенный директор завода.
– Ага, как же! – Раздосадованная, я наплевала на корректность, и понесла правду-матку: – Знаем мы вас, Буратино богатеньких… Сталкивались. Директор завода! Еще скажите: простой работяга…
– Истинная правда. – Притормозив перед красным глазом светофора, Крешин повернулся ко мне всем телом. – Видите ли, Ника Валерьевна, я действительно вкалываю как работяга, только не простой,
Зеленый блик заставил ударившегося в откровенность простого директора завода резко взять с места. Шипованые колеса впились в неизвестно откуда взявшийся чистый кусок асфальта, и мы проскочили перекресток одним махом, заставив стоявшую за нами машину в точности повторить маневр. Какое-то время я вглядывалась в тройку крепких парней, сидящих в прилипшем к нам «Опеле», а потом укоризненно заявила:
– И вы еще говорили, что сегодня без охраны! А кто же эти гарные хлопцы на лихом германском коне?
– Ну, нельзя же требовать от судьбы слишком многого, – философски заметил Крешин, бросая в зеркало окрашенный тоской взгляд. – Прихоть прихотью, а безопасность – прежде всего. По-крайней мере, у меня есть иллюзия свободы. Собственно, если верить классикам дзен-буддизма, все в нашем мире Великая Иллюзия. Кстати о дзене… Не желаете ли перекусить в китайском ресторане? Или вам больше по душе японская кухня?
– Не по душе, а по желудку. – Мой корявый ответ явно свидетельствовал о некоторой растерянности. Если мы начинаем знакомство с дзена, то что же последует дальше?..
А дальше, сообразно высказанным мною вкусовым предпочтениям, последовал дорогой японский ресторан с традиционным набором из сырой рыбы и прочих морских деликатесов. Хорошо, что меню пестрели красочными фотографиями и краткими описаниями каждого блюда, иначе я запросто запуталась бы в этих «чим чи набе», «тобико маки» и «нама харумаки», и скорее осталась голодной, чем рискнула попробовать их на зуб. Пиво тоже было японское: «Асахи» и «Саппоро бир». Вообще-то я не любитель, но две выпитые почти залпом кружки пробудили к жизни медленно расползающееся по нервам ощущение покоя и всеприятия. Думаю, что кроме пива в этом были виноваты задумчивые рыбы, глазевшие на меня из зеленой толщи огромного аквариума, расположившегося точно в центре зала. То, что их через несколько минут выловят и предложат отведать падким на экзотику посетителям ресторана, ничуть не смущало подводных философов.
– И как вы ими управляетесь? – нарушила я затянувшееся молчание, имея в виду деревянные палочки, которыми Крешин орудовал так ловко, что приходилось только диву даваться.
– А что делать? Японцы одни из главных наших партнеров… – хмыкнул он, подцепив палочками очередной кусочек сасими, и пояснил: – Просто стыдно стало, когда в Японии на одном из банкетов после моего безуспешного ковыряния палочками мне принесли вилку. Пришлось освоить еще и эту науку.
– Еще? Может, расскажете и о других освоенных вами навыках? Как насчет таланта поджигателя? У меня, между прочим, чуть любимая пижама не сгорела! – возмутилась я, опуская тот факт, что вместе с пижамой чуть не сгорела и ее владелица.