Страшная сила
Шрифт:
– Почему ее? Почему не меня или маму? – пробормотала я, пытаясь сохранить рассудок в творящемся вокруг Армагеддоне. – Значит, она наврала, что не спит с отцом. Иначе, зачем бы они стали ее похищать?
– Она не спит с твоим отцом, Ника. – Какие-то странные нотки в голосе Михеева заставили меня навострить уши. – Это Меранский так думает. Другого объяснения ее поведению он просто не находит. Слова «дружба», «уважение», «общее дело» для него давным-давно стерлись, разменная монета.
– Да вы-то почем знаете!
– Кому же знать как не мне? Она ведь со мной спит…
Какое-то время в кабине слышалось только надрывное завывание мотора, пока Павел, прокашлявшись, не спросил:
– Вы
– Прекрасная идея, молодой человек, но невыполнимая. В лабораторию мне теперь ход закрыт. Дело в том, что, прослушав мой разговор с Валерой, Меранский свою правую руку отдаст за то, чтобы расправиться со мной.
– За что? – Это уже я отошла от шока.
– За то, что я заразил Виктора Крешина «РК-46». Намеренно, и с удовольствием.
– За что?! – опять воскликнула я, как заевшая пластинка.
– За что? – Казалось, Михеев только сейчас задался этим вопросом. – Это давняя история, Ника. Вернее, не такая уж давняя, ей всего-то четыре года. Танюшку мою помнишь?..
– Помню, Леонид Всеволодович.
– Так вот, если коротко: четыре года назад она познакомилась с Крешиным. И не только познакомилась. Но слухи, как обычно бывает в таких случаях, по городу не поползли. Уж больно крепко шифровался олигарх. Я не уверен, что даже его телохранители были в курсе. Или же он нашел способ завязать им языки на тройной узел. И все бы ничего, но эта сволочь для остроты сексуальных ощущений подсадил ее на амфетамины. Их связь быстро закончилась, но остановиться Танюшка уже не смогла. А потом кто-то из наркодилеров продал ей вместо амфетаминов сущую отраву. Ну, не было у него в тот день того, что Таня просила, а деньги получить очень хотелось. Она успела только в «скорую» позвонить, а какая скорость у наших «скорых» ты знаешь… Вот такая история. Спросишь, где в это время был я? Рядом был. И ничего, старый дурак, не заметил. Только когда стол ее разбирал, на дневник наткнулся. Так что об их романе с Крешиным никто ничего не знает. Кроме твоего отца. Когда он откачал Крешина после падения с лестницы, я места себе не находил. Тоже мне друг называется… Метался по коридорам, пока не понял, что должен сделать. А дальше все было просто: приехал в лабораторию, где у меня уже был вирус, вытащенный из Хуана во время пункции, и за несколько часов перевел его в разбуженное состояние. Потом вернулся обратно в центр, и ввел вирус в капельницу, которую ему должна была сделать Наташа. Она почти застала меня за этим занятием, но ни о чем не догадалась. А мне даже какое-то удовольствие доставляло, что Наталья помогает мне убить человека, который смог бы увести ее от меня, как увел когда-то Танюшку. И что только вы, бабы, в таких сволочах находите? А, Ника? Он ведь и тебе, кажется, поглянулся? Наташа мне говорила…
– А что еще она говорила? – поинтересовался с заднего сидения Павел, с каждой секундой бледнея от боли, причиняемой подскакиванием «Москвича».
– Мужики, вы что, белены объелись?! – взорвалась я. – Вы о чем сейчас думаете? Не о том вы сейчас думаете! Нужно думать, как мы будем лабораторию брать, втроем и с семью патронами.
– Почему с семью? – возмутился Павел. – Я тебя чем-то обидел, что ты обо мне так плохо думаешь? У меня еще две обоймы есть.
– Может, меня послушаете? – вставил свое веское слово дядя Леня, сворачивая в путаницу проулков. – Действовать будем так…
Когда мы подъехали к невзрачному одноэтажному домику, с выбеленными известью стенами, аккуратным кованым заборчиком, и такой же аккуратной вывеской «Северо-восточный филиал НИИ ФАРГУПО», я уже почти пришла в норму. И даже перестала то и дело восклицать про себя «Мама дорогая», представляя дядю Леню в постели с Наташкой. Так вот откуда у нее в сумочке оказалась фирменная университетская ручка, так взволновавшая маму – от дяди Лени! Снова и снова я возвращалась к этой теме, прокручивая ее вперед и назад. Наверное, это сработали пресловутые защитные механизмы, оберегающие мозг от перегрузки. По идее, я должна была тщательно обдумывать все детали плана, предложенного Михеевым, до дрожи бояться за себя и своих близких… А вместо этого воображение упорно рисовало мне маленькую Наташкину спальню, львиную долю которой занимала южно-корейская кровать с зеркалом и двумя лампочками в изголовье. И на кровати…
Мне вдруг стало все понятно. Как будто это я лежала рядом с дядей Леней, положив голову на его далеко не богатырское плечо. Мама дорогая, как же ей было одиноко! Одиноко жить, и невыносимо ждать, когда же Валерий Евсеев, – великий человек и примерный семьянин, поймет, как сильно она любит его. А пока второй вместо первого: лысоватый, полнеющий, неприметный дядя Леня вместо его известного всему городу однокурсника. Только, ждать с каждым днем становится все труднее. И сердце уже не так стучит, когда Валерий Евсеев просит ее задержать после работы, чтобы помочь ему с бумагами. Только с бумагами. Господи, да когда же он, наконец, скажет ей…
– Приехали, – голос Михеева разогнал наваждение, вытащив меня в реальный мир. – Ну, ни пуха нам, ни пера.
Все еще находясь в состоянии близком к прострации, я вышла из машины, и на плохо сгибающихся ногах потащилась следом за дядей Леней. Притворившийся моей тенью Павел тащился чуть позади и справа, бормоча себе под нос что-то о безнадеге и полном «Пэ».
Как и предупреждал Михеев, первый пост охраны мы миновали без проблем.
– Это со мной. – Махнул он неприметного вида старичку, выглядевшему как тысячи обычных вахтеров, бдительно охраняющих монотонно-размеренную жизнь мелких госучреждений. Только пиджак под мышкой «вахтера» слегка оттопыривался, да над костяшками среднего и указательного пальцев выпирали застарелые мозоли рукопашника.
Вертушка скрипнула три раза, пропуская нас в пахнущий новым линолеумом коридор.
– За мной, – не разжимая губ, приказал Михеев. Он свернул направо, и быстро пошел вдоль череды новехоньких дверей. – Давай поближе ко мне, Павел. Сейчас спустимся вниз, и там тебе придется немного поработать. На втором посту проверяют металлодетектором.
– Сколько там народу? – Отодвинув меня в тыл, Павел переместился на вторую позицию.
– Двое.
– Не вопрос. Сделаем без шума. Ника, ты на подхвате.
– Угу, – пробормотала я. И у кого повернется язык обвинить меня в том, что в голосе моем ощущался явный недостаток энтузиазма? Ну, не создана я для таких дел. Другое дело, что они почему-то с потрясающим постоянством на меня наваливаются… Как навалился один из вырубленных Павлом охранников. Я уже прикидывала из чего сделать кляп двум секьюрити, так и не успевшим сообразить что, собственно, происходит, но дядя Леня вынул из кармана шприц, и вколол парням в черной униформе по два кубика лимонно-желтой жидкости.