Страшно любимая
Шрифт:
Вот зачем он напомнил, а? Ведь почти убедила себя, что забыла про Роя.
— Я с тобой пойду. Тоже почитаю.
— Как хочешь, — бросив взгляд на моё мгновенно посмурневшее лицо, согласился желейка. Кстати, хочешь расскажу, каким образом я попал некогда на планету хихи?
— Ещё как!
— Тогда пошли.
Мы просидели в рубке управления часов пять. Улянь оказался прекрасным рассказчиком, перемежая собственные наблюдения с фактами из сети и забавными байками. Увы, как ни чудесно было его слушать, когда зевота уже почти вывихнула мне челюсть,
Закуклившись в тонкое одеяло, я уткнулась носом в шершавую стену каюты. Несмотря на усталость, долго ворочалась, судорожно цепляясь за мысли о хихи, которые на ощупь напоминали желе, как и кахи. Я думала про любвеобильность фогги, малоизвестные способности кахов… даже о причинах, побудивших Мирту попросить о помощи, тем более такой. О чём угодно, лишь бы не о том, что так упорно выжигало душу!
Хохоча над шутками Уляня или даже ссорясь с ним, можно было поддерживать образ сильной, пусть и глупой девушки. Вот только сильной я себя совсем не чувствовала. Сердце сжималось в тоске. Разочарование и желание повернуть время вспять то и дело комом вставали в горле, не давали дышать. В такие моменты стоило больших усилий скрывать своё состояние от каха, да и от себя тоже. Пожар слезами тушить бесперспективно.
Когда я всё-таки задремала, стало совсем плохо. Почудилось, будто кто-то схватил за щиколотку ледяными пальцами и резко дёрнул меня, плавающую в зыбкой полудрёме, вниз, в кошмар, где обижено и грозно выл холодный ветер. Он яростно хлестал по щекам, сбивал с ног, чуть ли не с корнями вырывал волосы и перья. В надежде хоть как-то защититься от бури, я попыталась прикрыться крыльями, но они не слушались. Мало того! Словно обрели собственную волю и внезапно распахнулись, принимая удар на себя.
Я почувствовала, как мои несчастные крылья буквально выворачивает из суставов, а буря обратилась метелью, только вместо снежных хлопьев — белые перья.
Кто бы мог подумать, что во сне бывает ТАК больно! Словно часть меня всеми силами пытается уничтожить меня же. Почему? Ответ был очевиден. Отрекшись от истинной пары, я отказалась и от нынешнего облика, и теперь точно знала, что расплата грядёт. Предательство за предательство. Всё честно. Просто… не думала, что это будет так быстро и страшно.
С трудом подавив рвущийся из груди крик, зажмурилась. Слепая темнота внезапно окрасилась синим, а я ощутила обжигающе пристальный взгляд. Он необъяснимым образом обволакивал каждую клеточку тела, согревая и причиняя боль одновременно. В какой-то момент появилось ощущение, будто большие тяжёлые ладони легли на плечи, скользнули к шее.
— Как ты могла? — едва слышный шелест.
Удивительно, но даже в завывании беснующегося ветра я расслышала каждое слово, каждую нотку тихого и такого родного голоса.
— Мой огненный ветерок…
И сердце замирает, чтобы забиться во сто крат быстрее, словно хочет вырваться из плена изнывающего от боли тела и взлететь, закружиться вместе с белым пернатым ветром, чтобы опуститься в руки настоящего хозяина.
Тяжело дыша, заставила себя выпрямиться и вздёрнуть подбородок. Опустила дрожащие плечи, встала ровно.
Я чувствовала ладони Роя на коже. Дарованные любовью крылья, по идее, должны были оградить от прикосновения, ибо были распахнуты, а орлан стоял сзади, но в противостоянии между нами переметнулись на сторону Роя, наказывая меня за неверный выбор.
— Соня, просто скажи, что вернёшься. Мне никак нельзя без тебя. НАМ нельзя друг без друга.
В пробирающем до нутра голосе отчётливо проступала обида и вместе с тем мольба. Но что это против разочарования и тоски, разрывающих в клочья душу? Это ведь не перья, а её обрывки кружились в воздухе, превращая бурю в метель.
До крови прокусив губу, я заставила себя открыть глаза и всё также безмолвно уставилась на мельтешившие в безумном танце ветров белые хлопья. Жаль, но мне уже никогда не научиться летать, не обнять небо, о котором так страстно мечтала.
Если сейчас сдамся и скажу «да» тому, кто способен ударить в спину близкого мне лорри, в небо с Роем взлечу не я. Это будет кто-то другой, какая-та другая Соня. Вероятно, она будет куда счастливее и увереннее меня нынешней, но я никому не позволю убить себя настоящую. Ни судьбе, ни Рою, ни даже себе самой.
— Нет, — выдохнула я, — не вернусь.
— Ты ведь любишь меня! — полный обиды и возмущения голос. — Мы истинная пара!
— Нет! — крикнула наперекор очевидному, и волшебный ветер рванул крылья, выдирая их с мясом, сминая. Буря взвыла, подхватила меня, чтобы швырнуть куда-то вниз безумной круговерти стихии. Вниз, в бездну отчаяния и вечного одиночества.
— Со-оня-а-а!!!
Голос Роя заполнил всё вокруг, стал почти материальным. Казалось, пожелай
Каюту заполнял холодный искусственный свет, но он был куда желанней той черноты, в которую я падала секунду назад. Да и невзрачный мужчина, прижимающий к груди, хоть и не был любимым, но казался куда как надёжнее и безопаснее моего синеглазого орлана.
Улянь сидел на кровати, держал меня на руках и укачивал как маленькую. Прерывисто вздохнув, я, дрожащая и потная, уткнулась лбом в его плечо, заставляя себя расслабить сведённые судорогой пальцы. Сон-то сон, но плохо мне было очень даже по-настоящему.
— Ты кричала, — обеспокоенно пробормотал ках, погладив по голове. — Страшно, в голос. Я пытался тебя разбудить, но без толку.
— Спасибо, — только и смогла сказать, ещё не вполне придя в себя. — Спасибо за попытку.
Самое жуткое — спина и крылья до сих пор болели, хотя и не так сильно, как в кошмаре. Сглотнув, заставила себя выпрямиться и посмотреть назад. Крыльев не было. Но почему же они болят?