Страшно любимая
Шрифт:
Впрочем, в космосе добрая половина традиций, обязательных к исполнению на планетах, действует весьма условно, а потом, если что, обращусь в Совет и вытребую отмены клятвы на основании невменяемости лорри, её приносящего. Отбрешусь как-нибудь. В сердцах мысленно плюнув, я пожала ушами и вернулась к прерванной работе:
— На здоровье. Хоть всё вокруг обцелуй, только не мешай.
— Договорились! Пошли! Я буду лобызать пол и не мешать, а ты займёшься действительно важным делом.
Вот же упёртый!
— Можешь начинать. Я через полчаса подтянусь.
Кентавр
— Я сгину во цвете лет! Сжалься!
— Обязательно, но сначала завершу начатое.
— Ты не только страшная, но и жестокая женщина, — заголосил он пуще прежнего. — Вспомни о главном!
Я хмыкнула.
— О смысле жизни? — съехидничала, зарываясь в груду купленного на Подушке.
— Ну, Ми-ирта-а… Какой такой «смысл»? Глупость! Кому он нужен? Я про ужин!
Сэл разбирался с запчастями и странного вида приблудами, по случаю приобретёнными на базе, но тут не выдержал и, рыкнув, отвлёкся от своего занятия:
— Ты достал! Что за приоритеты такие? Нам всё бросить и теряя тапки бежать плюшки тебе лепить?
— Именно, — нытик переступил копытами. — Груз подождёт. Нам до казематов ещё лететь и лететь, успеете коробки свои перебрать. Неужели приступ трудового энтузиазма важнее страданий коллеги и друга? Вы ещё до выхода в подпространство убедились, что пересортицы нет.
Скрипнув зубами, механик с силой пнул один из ящиков. Внутри что-то глухо тренькнуло. Хвост с кисточками уже давненько зло хлестал своего хозяина по бокам, но до сих пор гарн сдерживался, а тут даже кулаки сжал и подался к Мефисто. Плохо.
Я торопливо выпрямилась и указала голодающему на часть груза, отложенную в сторонку:
— Чем нас отвлекать от дела, лучше перенеси продукты в стазисный шкаф. Мы скоро здесь закончим. Оглянуться не успеешь, а я уже буду на кухне. Пожалуйста, иди.
Увы, просьбе он не внял и открыл рот, чтобы поспорить, но внезапно трюм затопил утробный рык гарна. Низкий, злой и как будто даже материальный. Вот это сработало на ура! Миг, и кентавра как ветром сдуло.
— Ого, не знала, что ты умеешь так убедительно рычать, — похвалила я, не без труда подавив желание последовать заразительному примеру и тоже сделать ноги.
На комплимент Сэл не повёлся.
— Мирта, зачем ты ему потакаешь? Он же, едва звездолёт в подпространство вывел, сюда прискакал требовать свой несчастный ужин.
Я развела руками:
— Принимай лорри такими, какие они есть. И я не потакаю, а понимаю причины странного и раздражающего поведения. Что поделать, если у кентавров два желудка, не считая резервного? В степи еды не так много, чтобы табун каждый день ел вдосталь, вот и запасаются на чёрный день при любой возможности. Тем более вы тут довольно долго были на сухом пайке.
Сэл вернулся к своему занятию, хотя мечущийся хвост всё ещё выдавал раздражение.
— Это не повод так себя вести, — буркнул упрямо.
— Конечно, не повод. Это причина, — я улыбнулась. — И не забывай, что нам предстоит. Вкупе с остальным голод у Мефисто на нервах
Повертев пакет с зеленоватым порошком, я прикинула, можно ли его положить в ящик с другими травами, или перестраховаться? Вдруг герметичность упаковки где-то нарушена? Контакт этого вещества с несколькими из тех, которые я уже отложила, не безопасен. В результате всё-таки убрала в другой ящик. Лучше перебдеть, чем потом разгребать последствия собственной небрежности.
— Тебя послушать, так у всех есть причины вести себя по-идиотски, — утрамбовывая в мешок купленную одежду, недовольно пророкотал Сэл. — Нелька — влюблённый энергетик, Мефисто — оголодавший кентавр, Бонигар — отчаявшийся дош-ти, с капитаном тоже что-то не то, да и Фург в последнее время, мягко говоря, разумностью не поражает.
При упоминании о Роберте я рефлекторно напряглась и тряхнула подбородками. Вот только не надо сейчас о нём. У меня клятва неразглашения, Нелька, день рождения и вообще — нервы.
— Сэл, у любой расы есть свои слабые места. Как, впрочем, и у отдельно взятых лорри. Кто-то ведёт себя неадекватно в отрыве от энергетического поля родного мира, кто-то при контакте с конкретными химическими соединениями, кто-то на почве внутренних физиологических изменений. Да и адекватность — весьма размытое понятие.
— Но зачем этому потакать-то?
— В некоторых случаях, воюй не воюй, лучше не станет. Только силы потратишь и нервы. Всё. Я здесь закончила, остальное можно отложить на потом. Давай я тебе по-быстрому помогу и пойдём.
Уже через четверть часа мы болтали ни о чём по дороге на кухню, благо это у нас получалось прекрасно — легко и непринуждённо. С гарном вообще говорить — одно удовольствие. Он и слушает «вкусно», и сам много чего интересного рассказать может. Пока готовила ужин под его байки, поняла ещё одну важную вещь: наряду с прочими достоинствами, Сэл бесценен хотя бы потому, что при всей уравновешенности способен на время изгнать из кухни Мефисто.
Когда первое, второе, компот и плюшки на два дня поспели, я валилась с ног от усталости. Готовить на такую ораву — не фунт изюма. Но, увы, потом ещё пришлось снова спускаться в трюм и развозить покупки по местам. Запчасти — в мастерскую Сэла, шмотки — в каюту, травы и реагенты — в отдельную комнату, которую мне выделил под лабораторию всё тот же Сэл.
Ситуация осложнялась тем, что во избежание нападок Нелли ходить нам с гарном приходилось только вместе. Из-за этого времени на всё про всё ушло вдвое больше. К счастью, для транспортировки использовались антигравные платформы. Хоть не было надобности таскать ящики на руках.