Страшно любимая

Штаний Любовь В.

Поначалу СБСМ действовали своими силами, но когда дипломаты потерпели фиаско, вышли на нас. За последние пару лет мы заработали репутацию надёжной команды, способной если не свернуть горы, то найти безопасную торную тропу между вершинами. И хотя на первых порах сильно помог отец (первый контракт мы подписали с его лёгкой руки), дальше шуршали сами.

Стоило миром уладить конфликт на Миле-17, заказы посыпались как из рога изобилия. А ведь там всего-то и надо было выкрасть жертвенный камень из главного храма и преподнести его главе Совета в знак

уважения. Местное население склонно осторожничать, а силу уважает. Не побоялся, рискнул — считай герой. Или вот…

— Мирта, ты чего застыла? Передумала? Если ты не уверена, можем не…

— Прости, задумалась. Я всё изучила, перепроверила. Не беспокойся.

Улыбнувшись Сэлу, подмигнула ему и протянула ладонь.

От напоённого пряными лесными ароматами воздуха чуть-чуть кружилась голова, состояние было отстранённо-мечтательное. И вот понимаю, что надо поскорее разобраться с миссией и валить отсюда, а всё время отвлекаюсь. Неспроста так хочется улыбаться, а то и вовсе — хохотать в голос. Наверняка причина в пыльце какого-нибудь растения.

Высоко над нами чуть слышно позвякивали поросшие крошечными кристаллами тонкие ветви. Очень похоже на золотисто-зелёный иней. Местные деревья не походили на те, к которым я привыкла дома. Стволы белые и гладкие, как намазанное маслом стекло, а ветви шершавые, гибкие. На конце каждой — гроздь прозрачных шариков-бутонов, из которых на жёлтых ниточках свисают цветы, напоминающие муреновые лоскуты шёлка.

— Три. Два. Один, — выдёргивая из очередного приступа созерцания, отсчитал гарн, и мы одновременно с криком «га-а-а!» рванули вперёд, чтобы с разбега подпрыгнуть и приземлиться прямо на утыканное иглами желе.

Мир дрогнул, окрасился аквамарином и зазвенел тонкими хрустальными ростками чужих голосов. Контакт установлен! Мы, целые и невридимые, очутились внутри тела одного из аборигенов. Непроизвольно стиснув широкую мужскую ладонь, я запрокинула голову, вслушиваясь в звучание незнакомого языка. Увы, полноценно работать помешал спутник.

— Мирта, — как-то растерянно протянул он.

— Не мешай, — попросила я, но Сэлинея это не смутило.

— Мирта! — уже с возмущением, приперчённым несколькими весьма острыми словечками.

Нервно смахнув хвостом упавшую на лоб прядь волос, я повернулась к гарну. Сквозь аквамариновую дымку стали видны его нехарактерно квадратные глаза.

— Ну, что не так? — с досадой проговорила я. — Сейчас совсем не время…

И оборвала саму себя, потому что взгляд механика скользнул по мне сверху вниз, становясь всё более откровенным, обескураженным и… и… радостным. Вот тут до меня дошло! Кажется, мне сейчас будет совсем невесело.

Интересный факт — тела аборигенов, в одном из которых мы сейчас находились, снимали с «гостей» любые наложенные иллюзии. В том числе и ту, под которой я уже больше года прятала свой новый облик. Да бублик горелый! Столько денег потратила на маскировочный браслет от техномагов, чтобы скрыть собственные чувства от Сэла и всё зря. Теперь зря.

Тут

меня от несвоевременных мыслей отвлёк хрустальный перезвон. По отдельности каждый голос этого своеобразного хора звучал странно и ничего связного в себе не нёс, но вместе они… говорили. Весьма необычно. Не привычные с детства слова и предложения — скорее уж ощущения, эмоции, мысленные посылы. И сейчас все вместе они складывались в конкретный вопрос.

— Почему-почему… — отвечая, буркнула я, уже осознавая, что полноценно воспроизвести чужой язык без длительной практики точно не смогу, но аборигены поймут и так. — Страшно потому что! Не готова я к отношениям… была.

Ну да. Собственные чувства к Сэлинею поначалу меня откровенно пугали. Шутка ли, признаться в любви? Тем более первой. Гарн, хоть и проявлял заботу и чуткость, а порой его поведение вполне себе говорило о чём-то большем, чем банальная симпатия, но молчал. Я его даже понимала.

Ещё в бытность Роберта капитаном Сэл как-то проговорился, что взрослый мужчина не может и не должен испытывать влечение определённого рода к девушке моих лет. Правда, из того разговора выходило, что как раз он-то испытывает, и это ему не нравится. Потому и молчал о своих чувствах, а я, изредка ловя на себе его жадные взгляды, делала вид, что ничего не вижу. Ведь и вправду чересчур рано.

Хрустальный хор смолк, затаившись, а Сэл снова позвал непривычно хриплым срывающимся голосом:

— Мирта…

— Угу.

Поднять на гарна глаза было боязно. Я стояла, нервно теребя кисточки собственного хвоста и пряча лицо за отросшими за год пушистыми светло-ореховыми волосами. Целой гривищей волос. Для косы они пока были коротковаты, и приходилось мучиться с заколками, а те частенько слетали. Вот и сейчас куда-то делись.

По-мужски грубоватая ладонь неожиданно коснулась моей щеки.

— Я всё правильно понимаю? — тихо спросил Сэлиней.

Как будто в нашем случае можно что-то понять неправильно! Других гарнов на борту нет и не было, а я… мы… Стоим тут, под прицелом сотен, если не тысяч, внимательных пусть не глаз, но разумов точно. Бублик горелый! Вот лучшего места для выяснения отношений не нашли!

— Мирта…

И он притянул к себе, обнял. Я уткнулась носом в широкую грудь и смущённо засопела. Хрустальные голоса снова зазвенели, на этот раз без слов, но одобрительно, радостно, подбадривающе.

— Пожалуйста, посмотри на меня.

Не скажу, что это было просто, но я подняла-таки голову и посмотрела. Даже сквозь аквамариновую дымку каре-зелёные глаза сверкали счастьем.

— Люблю тебя, — улыбаясь, признался Сэлиней. — Очень-очень.

Отвечать не стала. Смысл? По мне и так всё видно. Я просто глубоко вздохнула, зажмурилась и поцеловала любимого мужчину под оглушительно многоголосый хрустальный перезвон.

Тем временем на другом конце планеты приземлился маленький челнок. По блестящим ступенькам трапа на розовый песок ступили двое.