Страшно только в первый раз
Шрифт:
Фролов пробежал еще раз глазами по списку и понял, что второй могла быть только Олеся Пресницкая – гинеколог. Ему пришлось довольствоваться только видом со спины. Правда, он заметил небольшую хромоту гинеколога на левую ногу, и напротив фамилии Пресницкой в досье быстро начеркал: «Выяснить, почему хромает».
Впрочем, чего он расстраивается? У него впереди – куча времени и возможность не только рассмотреть, но и поговорить, и даже потанцевать с каждой из обитательниц турбазы. Если, конечно, Элла будет не против.
Кстати, что-то она задерживается.
Велосипед
Петр взглянул на часы. Возможно, у бабушки Пономаревой повторился приступ?
Неожиданно дверца пассажира отворилась, и на сиденье рядом с ним опустилась улыбающаяся, чуть запыхавшаяся Элла. Петр невольно залюбовался своей бывшей супругой: и когда она успела сходить в парикмахерскую, сделать прическу? И этот светлый плащ, под которым угадывались уже знакомые ему бордовая юбка и пиджачок – все смотрелось на супруге очень гармонично.
– Привет. Я словно чувствовала, что ты наблюдаешь за всеми. Делаешь пометки в своем противном «досье». Торопилась. Так и оказалось.
– Привет, – он потянулся, чтобы чмокнуть ее в щеку, но она отстранилась. – Оно не мое, а наше, мы вместе его составили, если помнишь.
– Нет – твое, ты его придумал.
– Ты приехала на такси? Я не заметил, откуда, с какой стороны ты появилась. Может, сверху, на парашюте?
От него не укрылось, что лежавший у него на коленях список заметно расстроил бывшую супругу. Вчера она на него смотрела иначе.
– Приехала на велосипеде, в кустах оставила…
Отреагировать на шутку Петр не успел: Элла схватила у него список и принялась рвать в клочья, словно какой-то компромат.
– Что ты делаешь? – возмущенно прошипел он, пытаясь вырвать у нее из рук то, что осталось, но было поздно.
– То самое, – продолжая улыбаться, бывшая супруга выскочила из машины, добежала до ближайшей урны и выбросила туда клочки бумаги. Когда вернулась, невозмутимо продолжила: – Я тут подумала, что с моей стороны это подло – составлять досье на коллег, ожидая вместо предстоящего праздника черт знает что. Подло, понимаешь? Они мои коллеги!
– Понимаю, – закивал он. – Твои коллеги. Что ж тут непонятного!
– Сегодня праздник, настроение должно быть приподнятым. А ты вынашиваешь идиотские планы, что-то высматриваешь, вынюхиваешь, ты исходишь из наихудшего. С чего ты начал? С составления «досье»! Стыд и позор!
– Ты… Я тебя ждал! Видит бог, я хотел как лучше.
Петр почувствовал, что сейчас взорвется, и тогда День медицинского работника проведет дома в полном одиночестве. Разве не этого хотел он еще пять минут назад? Разве не мечтал смыться со стоянки еще совсем недавно? Так что же он медлит?
Вероятные варианты развития событий пронеслись в голове подобно истребителям в небе. Похоже, невеселые мысли отразились у него на лице, и их смогла угадать супруга.
– Я тебя не держу, можешь убираться восвояси, – Элла равнодушно пожала плечами. – Мы неплохо отметим этот день и без тебя. Думаю, праздник от этого ничего не потеряет.
Кажется,
Он же, наоборот, почувствовал, что не хочет никуда уезжать. Уехав, он не увидит Ингу, такую стройную, стильную, деловую… Однозначно, он проиграет в этом случае. К тому же он должен выяснить, как добралась до турбазы его супруга. Мелочь, конечно, но для настоящего сыщика мелочей не бывает.
– Никуда я не поеду, – сказал он как отрезал. – Тем более что из «Скорой» приглашен не я один. В «досье», которое мы составили с твоих, кстати, слов, отмечены не все посетители. Подумаешь, порвала, ну и что? Я недаром провел время, информация у меня – вот здесь, – он постучал себя пальцем по виску, не без удовольствия наблюдая, как по лицу бывшей супруги пробежала тень недоумения. Подобной реакции она не ожидала.
Он уже хотел открыть дверцу и выйти, но в этот момент на стоянку резко вырулила приземистая черная «бэха», затормозив между джипом Буйкевича и байком Цитруса.
– Это никак Макс, – решил сыграть «на опережение» Петр, вспомнив единственного мужчину из списка, которого еще не видел. – Интересно, что могло его задержать? Еще одно нарушение ритма у бабки Пономаревой? Так он больше спец по покойникам.
В этот момент из «бэхи» резво выскочил лысеющий очкарик в цветастой футболке и потертых джинсах. Схватив с заднего сиденья коричневый кожаный «дипломат», он поставил машину на сигнализацию и, бросив в сторону «Опеля» подозрительный взгляд, быстрым шагом направился к крыльцу турбазы.
– Точно, Макс. Лунегов, – как-то бесцветно согласилась Элла, глядя вслед удаляющемуся очкарику. – Наш патологоанатом. Вечно куда-то спешит и при этом умудряется всюду опаздывать. Весьма неорганизованный доктор.
– Никогда бы не подумал, что они могут быть такими, – глядя то на супругу, то на Лунегова, признался Петр.
– Что ты имеешь в виду? – настороженно уточнила Элла.
– Его прическу. Такими могут быть шахматисты, профессора вузов, писатели-фантасты, барды, но не патологоанатомы. Такие заросли над ушами и на затылке обычно очень долго хранят запах формалина из анатомичек, насколько я помню. И далеко не каждый шампунь с ним справится. Лысину, понятно, он прикрывает колпаком, а вот кудри…
– Он все прячет под маску и под колпак, – отрезала Элла, открывая дверцу. – Если ты собрался идти, то сейчас – самое время.
Джакузи и плазма во всю стену
Следуя рядом с супругой, Петр вдруг вспомнил, что так и не выяснил, на чем она приехала. Если на такси, то почему не до самой турбазы? А что, если ее подвез этот патологоанатом Лунегов, но она попросила остановиться раньше, а оставшийся путь преодолела пешком.
Вопрос: зачем это надо скрывать? Ну, подвез коллега после рабочего дня – обычное дело. Что здесь такого?