Страшные немецкие сказки
Шрифт:
В чешской сказке мальчика по имени Смоличек похищают некие Ескиньки (Jeskynky, Jezinky), которых Потебня считает разложением одного лица — Бабы Яги. Дома они сажают мальчика в клетку и кормят лакомствами, пробуя толщину пальчика. Смоличек зовет своего друга оленя, тот прибегает, подхватывает его на рога и уносит [145] . Польская сказка «Ян и Анна» повторяет моравскую версию. Брошенные отцом брат и сестра находят пряничный домик и отламывают от него по кусочку. Из домика выбегает с воплями Старая Вера, хватает детей, сажает в клетку и откармливает.
145
Потебня АЛ. Указ. соч. С. 180–182.
Вместо пальца они демонстрируют ей свистульку Яна, а потом, обманув, засовывают в печь [146] .
Азиатский образ ведьмы расплывчат. В грузинских сказках детей, изгнанных из дома по приказу мачехи или сбежавших от нее, встречает добрая старушка из маленькой хижины на краю леса. Они живут у нее, пока не вырастают. Этот мотив звучит и в турецкой сказке «Три источника». Брат и сестра убегают от родителей, которые хотят их съесть. Старая женщина, сидящая у родника и расчесывающая свои волосы, дает им волшебные предметы, помогающие уйти от сумасшедшего отца. В филиппинской сказке «Хуан и Мария» изгнанные отцом дети набредают на хижину, крытую травой, в которой живет добрая старушка. Она оставляет их у себя и обращается с ними, как с родными. В бирманской сказке изгнанные маче хой брат и сестра вообще никого не встречают в лесу и сами возделывают землю и ведут хозяйство.
146
Haupt, Karl. Sagenbuch der Lausitz. Leipzig: Verlag von Wilhelm Engelmann, 1863. S. 215–216.
Больше всего ведьм германо-славянского типа описано в дагестанских сказках. Девушки и мальчик по имени Цинцир заблудились в лесу и, пойдя на огонек, очутились у старой лачуги, где их приветствовала клыкастая старуха. Как и все людоеды в кавказских сказках, она ждет, когда уставшие дети уснут, и раздраженно спрашивает: «Кто не спит?» Не спящий Цинцир уверяет ведьму, что мама на сон грядущий кормит его различными вкусностями. И ведьма подра жает маме вплоть до похода за водой с решетом. Пока она мучается на берегу, мальчик будит девушек, и они убегают. Ведьма преследует их и тонет в реке, по совету Цинцира надев на шею мельничный жернов. Девушки торопятся домой, но Цинцир напоминает: «Там, у ведьмы, наша черемша, наши ягоды остались». Но забирают они оттуда не только ягоды.
В другой сказке ведьма похищает у женщины Бацулай трех дочек. Мать разыскивает их в горах, где становится свидетельницей эффектного появления ведьмы: «Поднялся вихрь, вершины деревьев склонились до самой земли, и сквозь шум ветра послышался собачий лай. Верхом на собаке, сидя задом наперед, ехала людоедка Кацулай. Она везла корзины, полные краденых детей». Тайком освободив детей из темницы, Бацулай убегает с ними, а Кацулай с собакой, преследуя их, пытаются выпить озеро и лопаются, как норвежский тролль. Итак, мать впервые противостоит ведьме лицом к лицу.
В прочих кавказских сказках мы встретим уже знакомые нам мотивы. Девушка Аймисей в дагестанской сказке и мальчик Кокайчик в карачаевской влезают на дерево полакомиться плодами и падают оттуда в корзину (подол платья) ведьмы (великанши). Аймисей помогают спастись дочери ведьмы, сживающие со свету мамашу, а Кокайчик управляется с великаншей сам, раздав ее добро жителям аула. Обзаведение семьей — характерный признак горных и степных ведьм — воительниц.
В грузинских сказках дети попадают к дэву (злому великану), и тот ночь напролет хлопочет около младшего брата или эареэает по ошибке своих дочерей. Младший брат возвращается за диковинными вещицами и в конце концов убивает дэва. Во время бегства дэв не может пройти по мосту, в одном из вариантов этот мост волосяной, как в Англии. Неизвестный пока нам мотив есть в дагестанской сказке «Хитрый Байбурак»: двенадцать братьев идут свататься к дочерям старухи людоедки.
В восточноазиатских сказках чудовищ нередко подменяют звери: тигр в Индии, медведь в Китае. В дом медведя приходят изгнанные отчимом сестры в сопровождении собачки. Гостей прячет живущая в доме старуха. Хотя собачка не такая умная, как французская, она все же кусает медведя за лапу в момент опасности, и тот не находит девушек. Затем зверь укладывается спать прямиком в котел, дипломатично именуемый «теплый кан» (возвышение с обогревом), и сестрам остается только закрыть его крышкой и подпалить [147] .
147
Сказки народов мира. T. 3. М.: Детская литература, 1988. С. 123–136.
В жутковатой дунганской сказке «Семь сестер» дочери старика плутают в ночном лесу. «Где-то жалобно застонала сова, завыли лисицы, ворона прокаркала над головой, кто-то мелькнул в кустах». Они в панике добегают до одинокой избушки, на полу которой сидит волосатое страшилище, а возле печки копошится его не менее уродливая мать. Девочки отпрашиваются по нужде во двор и слышат стоны, доносящиеся из сарая. Там лежат связанные людоедами женщины. Жизнь научила их разуму: они дают девочкам ценный совет, те меняются местами со спящей людоедкой, и сын ее убивает. В одноименной бирманской сказке в дом волшебницы Билумы попадают ослепленные ею девушки. Намерения хозяйки неясны, но, похоже, человечьим мясом она не питается. Старшие сестры готовят еду, а младшая, подружившись с дочерью волшебницы, выведывает ее секреты и расколдовывает сестер. Во время преследования Билума погибает.
На просторах бывшего СССР к ведьме возвращается ее обаяние. Многие башкирские сказки начинаются тем, что родители отводят детей в лес и бросают там. В одной из сказок находим новый мотив — путешествие героя за огнем (не его ли символизировал огонек лесного дома?). В отсутствие родителей четыре сестры расшалились и случайно потушили огонь в очаге. Две старшие идут его добывать и натыкаются на пещеру, в которой прядет шерсть Убыр (старуха упырь). Убыр — весьма любопытный персонаж, чье имя может восходить к корню per («жечь»). Это «несожженный» мертвец [148] . Старуха дает девушкам огонь с условием: «Наберите в подолы золы и посыпайте ею свою дорогу, а я по ней приду к вам ночевать». Замечательное «переворачивание» мотива, только птиц не хватает! Явившись в дом, Убыр съедает двух сестер и грызет их кости. Окончание сказки стандартное. Две выжившие сестры бегут, создавая препятствия на пути старухи, и та умудряется потонуть в озере, хотя гналась за ними в ступе с помелом.
148
Михайлова Т.А., Одесский М.П. Граф Дракула: опыт описания. М.: ОГИ, 2009. С. 24, 25.
В казахских сказках в качестве ведьмы выступает Жалмауыз Кемпир — похитительница детей, владычица «страны смерти», в одном из своих воплощений сосущая кровь у девушек из колена [149] . В сказке «Три девушки и прожорливая старуха» сестры варят в котле маленькую дочку ведьмы. Бегство совершается обычным способом. В другой сказке юноша Караглыш, случайно набредший на жилище ведьмы, умыкает пять ее дочерей. Мы вновь наблюдаем своеобразную смесь мотивов. «Караглыш, — просит догнавшая его ведьма, — завтра я отдам тебе своих дочерей, а сейчас ты сам у меня заночуй». Юноша соглашается, но его жеребенок горько плачет. Вы думаете, он вспомнил об исландских шахматах? Нет, он просто волнуется за хозяина и делится с ним своими подозрениями. По совету животного юноша не смыкает глаз. В течение ночи ведьма несколько раз проверяет, не спит ли он. Все завершается мирно — выдержав испытание сном, Караглыш снабжает невестами своих братьев.
149
Мифы народов мира. Т. 1. С. 439.