Страшные немецкие сказки
Шрифт:
Немногочисленные славянские сказки напоминают "Румпелынтильцхена". В чешской сказке невеста князя, отправленная на переработку конопли в золотую пряжу, замечает сидящего на подоконнике маленького человечка в красной шапочке и сапожках из странной кожи. Ей надо угадать не только его имя (Мартинко Кинкаш), но и вид кожи у сапог (блошиная). Он ничего не говорит о плате, но позднее признается, что разорвал бы девушку на куски в случае неудачи. Странник, которого приютила девушка, рассказывает ей о лесном костре, окруженном девятью котелками, и о прыгающем и поющем мужичке. Потерпев поражение, мужичок крутится веретеном, рвет волосы, бьется головой о стену, а потом выскакивает из окна.
На Руси нет таких
В Азии хватает сюжетов, связанных с именем-загадкой, но тип 500 практически отсутствует. Одну из арабских легенд К. Гоцци переложил в своей пьесе "Турандот" (1762). Принц Калаф просит принцессу Турандот отгадать имена сына и отца (речь идет о самом Калафе и его отце), которые имели все и все поверяли. В случае неудачи должна состояться свадьба Калафа и принцессы. Несколько человек безуспешно пытаются выведать имя принца, пока он сам не восклицает в отчаянии: "Калаф! Несчастный! О, Тимур, отец мой, так вот как я пришел тебе на помощь!" По тому же сценарию — имя жениха, принцесса-невеста, случайная подсказка или чудесный подсказчик — развиваются подобные истории у других народов.
415
Цветок папоротника: Былинки / Сост. М. Власовой. СПб.: Азбука-Аттикус, 2013. С. 65–66.
Подведем итоги по обозначенным нами пунктам:. Помощник, чье имя надо угадать, это, во-первых, цверг или маленький человечек, во-вторых, женский персонаж (фея, великанша, старушка), в-третьих, дьявол или бесенок. Карлик уверенно лидирует, но в отдельных случаях он может ассоциироваться с чертом. Чаще всего помощник занимается прядением и любит петь. Его одежда может отличаться пестротой, но обычно в ней доминирует красный цвет — платье, колпак, шапочка и даже жакет, который всучили-таки лишенному штанов жениху. Проживает он в лесу, среди холмов, в пещере, в каменистых местах. Появляется тихо и незаметно, как будто ниоткуда, а исчезает шумно, крича и рыча, топая ногами и прыгая. В большинстве случаев он намеревается взять героиню в жены или увести с неясной целью (намек на убийство есть только в чешской сказке), а изредка, как в сказке братьев Гримм, забрать ее ребенка. Сватается к девушке главным образом карлик, собирается ее увести — дьявол, заполучить ребенка — карлик или фея.
Рука, сердце и дьявол
"Я люблю его", — сказала Царевна,
и после сих слов карла показался
народу почти красавцем.
Истоки любовной коллизии отследить проще всего. Черные эльфы бывали сластолюбивы. Однажды в роли сказочной героини очутилась сама богиня Фригг. Она похитила золото с идола, принадлежащего ее мужу Одину, и отдала его карликам, чтобы те изготовили чудесное ожерелье. Один разгневался и поклялся отыскать вора. Он надеялся, что идол сам обо всем расскажет, и приказал вырезать на нем руны. Фригг струхнула не на шутку, но служанка привела к ней отвратительного карлика, который пообещал не дать идолу заговорить, если богиня одарит его своей улыбкой. Фригг согласилась, карлик проник в храм, околдовал стражников и разбил идола. А вот красавица Фрейя улыбкой не отделалась. Чтобы заполучить изготовленное четырьмя карликами ожерелье (волшебный пояс), ей пришлось провести с ними ночь любви.
В скандинавских мифах отыщется и мотив сватовства. К дочери бога Тора посватался черный эльф Альвис, увлекший ее своей мудростью. Узнав о согласии дочери, Тор пришел в ярость, но он не мог нарушить данного слова и потому решил схитрить, устроив Альвису испытание вопросами. На первый вопрос об устройстве мира карлик отвечал более двух часов, на второй, обо всех существах, еще дольше, и когда закончил, небо посветлело. В третий раз Тор попросил его назвать все звезды на небе. Карлик начал отвечать, но наступил рассвет, и он обратился в камень: "Но хитростью мощной тебя обманул я: ты в доме застигнут солнечным светом!" [416] Уловка Тора была переосмыслена в сказках, где три ответа вложены в уста противницы карлика, и в толкиновском "Хоббите", где окаменели не гномы, а их враги — тролли.
416
Пер. В. Тихомирова.
В
Сюжет был широко востребован в салонах Франции. Катрин Бернар (1662–1712) первой рассказала о безобразном, но умном короле гномов Рике и красивой, но недалекой принцессе Мами. Рике выскакивает из-под земли перед гуляющей принцессой (поняв, откуда ветер дует, братья Гримм отказались от этой детали). Он наделяет Мами разумом, вытребовав ее согласие на брак с ним через год. За год принцесса приобретает массу поклонников, и ее совсем не тянет спускаться под землю к Рике. Но деваться некуда — и вот она в королевстве гномов. Рике замечает отвращение девушки и позволяет ей вернуться обратно, но — распростившись с разумом. Мами категорически не согласна — кто полюбит глупую женщину? Она надеется, что разум подскажет ей выход, и так оно и случается. Принцесса устраивает тайные свидания со своим земным возлюбленным, но Рике, чей разум все-таки мощнее, застает их врасплох и превращает юношу в уродца.
Тема была романтизирована Перро в сказке "Рике с хохолком". Рике — не гном, а принц-урод, сын земных родителей. Он способен наделять красотой тех, кого полюбит. Оказавшись под землей, принцесса начинает испытывать к нему чувство, и тогда он делается красавцем.
В Германии существовали не менее трогательные рассказы о любви к девушке горного духа Рюбецаля. Впервые к ним обратился Иоганн Преторий, а популяризовал Музеус, находившийся под впечатлением от французских сказок. Рюбецаль — довольно сложный мифологический персонаж. Он появляется в немецких легендах с XV в., а позднее — в чешских. Точное происхождение имени Rubezahl неизвестно, а в Силезии и Богемии его называют Крконош в честь горного массива в Судетах. Географ Мартин Хельвиг (1516–1574) представлял Рюбецаля в виде демона с ветвистыми рогами, хвостом, длинным языком и копытами, но он может соотноситься и с диким человеком, колдуном, великаном. В упомянутых мною рассказах он назван королем гномов.
Рюбецаль влюбляется в Эмму, дочь короля Силезии, и устраивает ей ловушку. Нырнув в волшебный бассейн, она попадает во дворец гнома, принявшего образ элегантного юноши. Чтобы Эмма не скучала, он дарит ей волшебную палочку, с помощью которой можно превращать огородную репу во фрейлин. Но когда репа засыхает, фрейлины становятся дряхлыми старухами, трясущимися от кашля и одышки. Эмма любит своего жениха, молодого князя Ратибора, и шлет ему весточку из подземного мира. Замышляется побег. Пока Рюбецаль пересчитывает высаженные на огороде репы, Эмма обращает припасенную ею крупную репу в быстрого коня и уезжает. В ярости гном разрушает построенный им дворец [417] .
417
Музеус И.К.А. Народные сказки и легенды / Пер. B. Пугачева. М.: Фирма ЭРА, 2005.
Кроме интереса карлика к девушке, у этих историй нет ничего общего со сказками типа 500. Кандидаты в мужья и любовники не прядут и не испытывают склонности к пению. Живут они всегда под землей, как черные эльфы и духи земли Парацельса. Человеческого жилья они избегают. Их имена героиням отгадывать не надо. На сказку братьев Гримм истории о "руке и сердце" отчасти повлияли — по приведенным мною версиям можно судить о моде на французский сентиментализм в Германии, — но ее древнюю основу они не затронули.
Знание имени, дающее власть над его носителем, — мотив огромного числа мифов как цивилизованных, так и отсталых народов. Туземцы стараются хранить свои имена в тайне, чтобы о них не проведали злые духи и колдуны. Дабы не потревожить умершего человека, не рекомендуется произносить его имя вслух. Таково действие закона партиципации: имя равняется носителю имени. Древнеегипетские маги выясняли имена богов и людей с целью овладеть их подлинной сущностью и принудить к повиновению. У славян колдун мог, зная имя человека, превратить его в оборотня, поэтому данное при крещении имя надо было скрывать и называться иным, вымышленным [418] . Свои имена хранят в секрете Одиссей, Зигфрид, Лоэнгрин и другие мифологические герои.
418
Фрэзер Д. Указ. соч. С. 236, 239, 242, 250; Леви-Брюль А. Сверхъестественное в первобытном мышлении. C. 41, 43; Криничная Н.Л. Указ. соч. С. 698.