Страшные рассказы 6
Шрифт:
Уставив в потолок пустые, ничего не выражающие глаза, Ксения заходилась безумным хохотом. Она не двигалась – просто лежала, голая, на смятых простынях и смеялась, громко, ненормально. Из уголка рта капала на подушку слюна…
Александр задохнулся от порыва налетевшего голодным упырём страха. Не понимая, что происходит и почему, протянул руки к девушке и потряс её за плечи.
– Ксюша… Ксюша… – исступлённо повторял он. – Ксюша…
А девушка уже стала захлёбываться неистовым хохотом, становившимся посекундно громче и громче – пока вдруг не оборвался. Тогда тело Ксении затряслось в сильнейшем припадке.
– Что с тобой, Ксюша? Что случилось?.. –
«Произошло только то, что она наконец увидела», – раздался в голове Александра знакомый гулкий голос, правда, на сей раз он точно бы объял собой всё окружающее пространство, всю душу, весь мир.
Взгляд Александра заметался; он пытался найти говорившего, но сделать этого не мог.
– Что она увидела?! – бешено, неистово заорал парень. – Что?!..
«Не что, а кого. Меня», – со смертоносным спокойствием отозвался голос.
– Кто ты?! Отвечай, урод! Кто ты, и что с ней сделал?!..
«Сейчас ты получишь ответы на вопросы, что так тебя мучают. К тому же пришло время платить».
Александр не понимал; он силился вникнуть в слова незримого «помощника» – и не мог.
А затем, внезапно, для него всё стало кристально ясно. Но лишь на миг. Как и для Ксении – несколькими минутами ранее. Потому что действительно настало время платить по счетам и обладатель жуткого, могучего голоса явился перед Александром во всей своей неземной красе.
Вначале парень даже не понял, чтО видит перед собой. А когда невыразимость, невозможность картины наконец пробила защитные стенки восприятия, оглушительно заорал. Он кричал и кричал, безостановочно, бесконечно, срывая голос. Рассудок, не в силах совладать с увиденным, дал трещину, разломился и, взорвавшись градом осколков, разлетелся ко всем чертям.
Впрочем, это было неважно, ведь тот, кто предстал перед Александром, уже удалился туда, откуда пришёл, – в необозримые дали и бездны неисследованной Вселенной, которые невозможно описать. Жадный и голодный, он безвозвратно унёс с собой двойную плату – обещанную и заслуженную… Очередную. И никто и ничто не в состоянии отобрать у него законную добычу, чтобы вернуть её обратно…
Ритуалы забытых столетий
Смерть – та граница,
которую Вселенная
постоянно переступает.
На умирающей планете, где горизонт утопал в фиолетовом сиянии, начался ритуал. Минули века, тысячелетия, с тех пор как здесь появилась жизнь, и ещё больше – миллионы лет – с момента, когда планета образовалась в космическом пространстве. Этот ритуал был далеко не первым, напротив – одним из бессчётного множества. Но, кто знает, он мог стать последним. Те, кто славил древних богов, воздавал хвалы солнцу и звёздам, призывал и молил всевышние силы, стремился сделать так, чтобы жизнь продолжилась. Ведь, в конечном счёте, смысл жизни – просто в существовании, и любое существо, всякий организм всего лишь не хочет умирать. Он живёт как можно дольше, прежде чем приходит его срок. Срок планете назначили давным-давно; и пусть на ней не случалось войн и масштабных катаклизмов, уничтожающих всё на своём пути катастроф, именно эта стабильность постепенно привела к загниванию, разложению и вымиранию. И даже многочисленные, поначалу, ритуалы не исправили этой ситуации. Теперь же они были едва ли не пережитком прошлого, однако пережитком необходимым; лучом надежды во мраке бесконечной космической ночи.
Конечности
Как бы то ни было, музыка звучала, а песнь летела. И вот лежащее на подобии алтаря нечто, более всего похоже на яйцо из плоти и крови, овеяло призрачное фиолетовое свечение. Постепенно свечение это превратилось в сияние. «Яйцо» запульсировало, забилось, как сердце. Выводимые существами ноты поднялись до недостижимых высот и упали до бездонных глубин. «Яйцо» завибрировало, затряслось, будто в припадке, закачалось, завертелось… и исчезло. Исчезло из этого мира. Из этой реальности.
Раздался восхищённый, радостный, ожидающий вой, не имеющий ничего общего с музыкальностью, пускай и никем ранее не слышанной. Никем, кроме них. Тишина напала, набросилась на умирающий мир, как убийца, и объяла всё вокруг. Планета замерла в ожидании.
Всеволод обходил лес с дозором. Привычный для него ритуал, каждодневный, непримечательный. На спине егеря висело ружьё – на всякий случай: всё-таки отправляться в лес без оружия крайне опасно, хотя ни разу Всеволод не попадал в ситуацию, когда бы оно могло пригодиться.
Жизнь егеря скучна и однообразна, но Всеволод привык к размеренному, бесшумному существованию; более того, склонялся к нему. Он получал удовольствие от одиночества и общения с природой. В мире, где сплошные катаклизмы и катастрофы, так приятно находиться вдали от проблем, зная, что с тобой ничего не случится – по крайней мере, ничего необычного и противоестественного. Всеволод знал и любил природу, и та отвечала ему взаимностью.
Стояла ранняя осень. Солнце неторопливо опускалось к краю мира. Холодало. Всеволод заканчивал обход; он уже повернул к своему домику, мысленно отмечая, что ещё один день прошёл, а в лесу или по соседству ничего не приключилось – в том числе благодаря ему, егерю… когда вдруг в поле его зрения попало что-то необычное. Это привлекло внимание мужчины, как привлекает внимание живой человек в мёртвом городе или, например, разумное существо где-нибудь на Марсе. Совершенно неуместное, ОНО лежало чуть в стороне от тропинки, по которой шёл Всеволод, и светилось.
Егерь не знал, что это, но одного взгляда хватило, чтобы понять: чем бы оно ни было, его здесь находиться не должно. Более того, ничего подобного в жизни своей Всеволод в глаза не видел.
Когда он, немного пугливо, сам не понимая отчего, подошёл ближе, то уверился в своей догадке. Нечто чужое, нездешнее светилось в осенней траве – каким-то потусторонним фиолетовым светом. Всеволод нагнулся, чтобы лучше рассмотреть находку. Оказалось, что неведомая штука не просто светится, а ещё и пульсирует, словно дышит.