Страшные Соломоновы острова
Шрифт:
– Хелена, извините, пожалуйста. У меня к вам будет интимнейшая просьба, - с врожденной элегантностью матерого кабана-подранка кинулся я вытаптывать привычную мне поляну на месте предстоящего ристалища.
Она вопросительно приподняла бровь и вернула на блюдце начавшую было движение к ее губам чашку с напитком.
– Вы не могли бы предельно упрощать формулировки? В пользу содержания. Наш разговор от этого только выиграет. Поверьте, я очень простой человек. Со мной надо по-другому. Конкретно, четко, ясно. С уклоном в примитивность. И если вас это не покоробит, ограничиться
– Вы очень интересный и неожиданный человек, Виктор. И я думаю...
– тут она не выдержала и искренне расхохоталась.
– Простите меня, пожалуйста. Это действительно очень неожиданно, - тут же поправилась моя очаровательная визави.
Я, улыбаясь, сделал примиряющий жест.
– Мы договорились?
– восстановил я оборванную нить беседы.
Хелена, все еще гася смешинки в уголках рта, утвердительно кивнула.
"Погоди, золотко. Ты еще с Димычем не общалась накоротке. Вот где настоящая веселуха", - предвкушающе ухмыльнулся я и продолжил.
– Тогда начну я.
Не скрою, что, получив информацию от Наталии, я обсудил этот вопрос со своим напарником. Деньги, конечно, важны, и, вероятно, мы смогли бы вам предложить нечто интересное, на наш взгляд. Но мы никогда не рассматривали наше увлечение с точки зрения коммерции. И не понимаем, зачем нам надо это делать.
Вывод. Нужна дополнительная информация. Отсюда вопросы.
Вопрос первый. Какую такую картинку вы с Дитером нарисовали в своем воображении? Чего вы вообще ждете от этой поездки? Я закурю?
Потенциальная кладоискательница вмиг посерьезнела. Пошел разговор.
– Я попробую объяснить. Дело в том, что господин... Извините. Дитер - тоже очень необычный человек. Не спорьте, пожалуйста. Именно - тоже, для меня это очевидно. Он деловит, прагматичен и расчетлив, как любой состоявшийся бизнесмен, сделавший себя сам.
Существуют определенные параметры, требования к личностным качествам человека, желающего построить крепкий, стабильный бизнес. Это харизма, воля, жесточайшая самодисциплина, известный цинизм и многое другое. Так вот. Мой шеф обладает всеми этими качествами в превосходной степени. Но этот сложившийся и необходимый в делах образ так и не стал его второй (или первой?) натурой. Не прирос к телу, понимаете? Это у него - как рабочий костюм. И Дитеру в нем тесно. Как в панцире.
А в бизнесе нет четкого понятия рабочего времени. Обычно это просто вся твоя жизнь. Поэтому возможность снимать этот панцирь выпадает крайне редко. И такие моменты шеф ценит предельно высоко и всячески провоцирует их появление.
Вы не возражаете? Иногда себе позволяю, - она обозначила движение рукой по направлению к пачке сигарет.
Я кивнул и поспешно щелкнул зажигалкой.
– Извините, что прерываю, - вклинился я в монолог и указал на диктофон.
– А как вы собираетесь переводить Дитеру это лирическое отступление?
– Не волнуйтесь, - улыбнулась она.
– Я - хороший специалист. Кроме того, у меня нет ограничений на формат сегодняшних переговоров.
– Оп-пачки! Да неужели?!
– внутренне
– Переговоров. Только переговоров!
– Вылилось мне за шиворот удручающе полное ведро восхитительной ледяной воды.
Я смирился с неизбежностью.
– Так вот, продолжаю. У Дитера есть чутье на людей и ситуации. И сейчас мне понятно, что он снова не обманулся. Итак. Чего мы ожидаем от поездки?
Как ни странно, ничего сверхъестественного. Цель у шефа одна. Он хочет несколько дней пожить настоящей жизнью русского (именно так!) кладоискателя. Ему не нужен какой-либо вещественный, гарантированный результат. Ему нужна атмосфера. Атмосфера реального поиска. Он хочет немного побыть одним из вас. Не туристом, а одним из своих. Русским. Это возможно?
– стряхнула она с сигареты наросший пепельный столбик и не очень умело затянулась.
– Хм... Ну, вероятно. Не знаю. Ладно, вопрос второй. Каков ваш опыт бивуачной жизни?
– втянулся я в роль дотошного следователя.
– О, здесь все в порядке, - заверила меня Хелена.
– Альпы, Норвегия, Исландия, Южная Африка... Шеф посещал курсы "Выживание в экстремальных условиях". Мы очень постараемся не причинять лишних хлопот ни вам, ни вашему напарнику.
– Ну-ну, - не разделил я ее оптимизма.
– Время покажет. Так, идем дальше. Какую цену ваш шеф готов заплатить за удовлетворение своей невинной прихоти? Поясню - речь идет о возможном штрафе в пятьсот тысяч рублей и о шести годах лишения свободы в русской, повторюсь - русской тюрьме. Лично вы, Хелена, готовы к увлекательному изучению особенностей российской пеницитарной системы?
– я, набычившись, заглянул в ее серые глаза.
Она неуловимым образом как-то вся подобралась.
– Мы изучали этот вопрос. Наше единственное условие - никаких раскопок в местах, значащихся в АКР и, разумеется, никаких поисков в местах захоронений. Любых. Их возраст не имеет значения. При соблюдении этой договоренности шеф готов взять на себя все возможные издержки по заглаживанию потенциальных шероховатостей с российскими властями.
– Приятно слышать,- пробурчал я.
– А ваше условие можно было и не озвучивать. Это - само собой.
И третий вопрос. Вернее не вопрос, а констатация факта. Вы вливаетесь в наш маленький коллектив на правах младших партнеров. Это значит, что ваши голоса будут иметь чисто совещательный статус. Дальше. Ваши пристрастия и привычки могут войти в противоречие со сложившимся алгоритмом наших поездок. Приспосабливаться придется именно вам. Никакие декларации и протесты не предусмотрены сценарием. И самое главное. Мы с напарником - весьма своеобразные люди. Со специфическим чувством юмора, в частности. Что предполагает, возможно, не самый комфортный вариант вашей адаптации, - я выдохнул и подумал, уместно ли будет предложить ей выпить водки. Я бы выпил.