Страшные Соломоновы острова
Шрифт:
– О-о, супер! Момент маль , - и затарахтела в сторону от трубки по-немецки.
– Витя, ты меня слышишь?
– вновь услышал я радостный голос Змеи.
– Дитер в восторге. Про себя и не говорю. Умеешь ты удивить и порадовать. Но мы ведь приедем уже ночью, верно? Это не будет помехой?
– Все будет хорошо, - прикидывал я порядок действий.
– Ваши вещи еще в "Ниве", так что собираться особо не требуется. Киньте в пакет чего-нибудь из вкусненького и ждите Димыча. Я ему отзвонюсь, и вы состыкуетесь, где быстрее будет. Все, до встречи!
И,
– Ты где шляешься, унылый?
– с радостью услышал я знакомое сопение в трубке.
– Ну чего, говори?
– отозвался он.
– У тебя как с работой? Завтра еще сможешь закосить?
– нагнетал я.
– Да без проблем. Я заехал в контору, оформил донорский отпуск до понедельника. Че-то не стоит на работу напрочь. А что за тема?
– знакомо оживился подельник.
– Я сейчас позвоню Юре на базу. Договорюсь насчет "пеллы" и катера, - выдал я необходимый минимум.
– Кильпола?!
– выдохнул он.
– Ну, молодец, сволочь. Как я сам-то не дотумкал? На хрен все эти квартиры. Когда пересекаемся?
– Звони Хеле. Если без соплежуйства, то через час ты вполне можешь быть с немцами на выезде из города. Давай, на газпромовскую заправку подруливай. Мясо я прикуплю по пути. Угу?
– Угу. Капканы щучьи возьми, - бросил он напоследок и отключился.
А я уже набирал телефон хозяина небольшого причала на севере Ладоги. Через пять минут, узнав все про волну, погоду и готовность Юры закинуть нас на острова, счастливо вытаскивал из кладовки свои рыбацкие причиндалы.
Сосед-приятель без разговоров согласился забросить меня с барахлом в нужное место. А еще через три часа мы неслись на катере с привязанной к нему весельной "пеллой" по ночной Ладоге, держа курс к лучшему в мире острову Кильпола. Одному из тысячи волшебных островов, составляющих знаменитые ладожские шхеры.
Смотреть на команду доставляло истинное наслаждение. Пообтесались ребятки. Пообвыклись с незатейливым бытом поисковиков. Да и место было насквозь родное, знакомое. Что весьма экономило время на обустройство. В ста метрах от лагеря еще в прошлом году завалило ураганом огромную кряжистую сосну. И ее используемые по мере надобности, до звона высохшие, смолистые, сахарные сучья служили надежным источником топлива нечаянному путнику.
Димыч, захватив пилу, немца и помахав на прощанье отчалившему в сторону дома Юре, нырнул в ночной лес, и два удаляющихся светлячка налобников, покачиваясь, растворились в зыбкой чернильной мгле.
А я, озадачив Хелю палатками, перетаскал багаж от воды в лагерь, наполовину вытащил из воды и привязал к кустам лодку и занялся костром и мангалом. Под соснами всегда в достатке мелких сухих веточек, сшибаемых ветром с вершин янтарных красавиц, и набрать охапку-другую на розжиг небольшого костерка не составляет особого труда. Через десять минут яркое пламя уютно освещало нашу стоянку, в мангале дозревал до кондиции занявшийся уголь, а я, улучив минутку для посильной помощи Змее, уже занимался мясом
Покончив с жилищами, девушка извлекла из-под груды рюкзаков котел и, черпанув в него сладкой ладожской водички, подвесила будущий чай над огнем. Сама, с удовлетворением оглядевшись по сторонам, захлопотала над разнообразными пакетами с едой. Вернувшиеся лесорубы уже пилили-кололи принесенную добычу, формируя рядом с камнями очага солидный запас готового продукта, сулящего нам продолжительное тепло и уют в эту прохладную сентябрьскую ночь.
– Мальчики?!
– интригующим колокольчиком прозвенел Хелин голосок от стола.
Три самозабвенно упирающихся по хозяйству мужика синхронно повернули головы на звук. Невыносимо романтичная в неверном отблеске костра девушка гибко сдвинулась, открывая нашему взору вросший в землю мощный сосновый чурбак, гордо увенчанный традиционной "кедровкой" в окружении стайки наполненных походных стопок и невеликой горушкой микроскопических бутербродиков а ля канапе.
– Я тут вспомнила слышанную мной где-то каноническую фразу. "Не корысти ради, а здоровья для". Как думаете, она соответствует моменту?
Восторженный рев одобрения полностью подтвердил уместность лингвистических изысканий боевой подруги. Встав лицом к лицу вокруг импровизированного столика, мы подняли емкости и переглянулись. Ну, кто чего скажет?
– Можно я?
– произнесла Хеля и опустила голову, разглядывая мерцающий на дне стопки напиток.
– Димыч, Командор. Я хочу выпить за вас. Мне многое стало понятным за время нашего знакомства. И выводы, как правило, ошеломляющие. Из разряда откровений. Насчет всех русских не скажу, но общаясь с вами, поняла, что непонятный, инстинктивный страх европейцев перед Россией - обоснован. Страшные вы люди, ребята. Вы мимоходом, вскользь ломаете чужие жизни, даже не понимая, что творите.
Общение с вами неизбежно приводит к переоценке устоявшихся, привычных жизненных ориентиров. Бездонность скрывающихся в глубине ваших душ сокровищ завораживает и губит неподготовленный разум европейца. И убивает в большей степени то, что бесценность этих потаенных качеств вашей души очевидна только для нас. А вы, русские, при любых наших попытках поднять эту тему лишь недоуменно смотрите в ответ. Вам непонятна сама постановка вопроса. Я и сейчас вижу легкую растерянность в ваших глазах. Мол, о чем ты, солнышко? Так?
Мы с Димычем, не сговариваясь, пожали плечами.
– А вот Дитер наверняка меня очень хорошо понимает, - взглянула Хеля на шефа.
Тот утвердительно качнул головой.
– Ja, das stimmt. Вы сломали мне жизнь. Как теперь жить дальше - я пока не понимаю. И спасибо вам за это. Я - счастлив.
– Да, мальчики, - взволнованно продолжила девушка.
– Лучше Дитера не скажешь. Я хочу выпить за вас. Вы научили меня смотреть за горизонт и слышать, как бьется мое сердце. Спасибо, что вы сломали мне жизнь. Спасибо, - и уткнулась в плечо напарника, блеснув дорожками слез на щеках.