Страшный дар
Шрифт:
Не проронив ни слова, камеристка помогла Агнесс одеться и лишь уточнила, какую барышня желает прическу. Обычно Агнесс гладко зачесывала волосы и убирала в пучок на затылке, а несколько прядей выпускала перед ушами, чтобы красиво обрамляли лицо. Но гулять так гулять! Камеристка нагрела щипцы и завила ей букли, смачивая их сахарной водой.
Леди Мелфорд проводила утро за конторкой в синей гостиной.
– Доброе утро, Агнесс. Что ты думаешь о Бате? – спросила баронесса, не отрываясь от письма.
– Там когда-то жили римляне, а потом
Литература давалась ей лучше, чем история.
– Верно, отец Джейн Остин поселился в Бате, отойдя от дел. И мои родители тоже. Молодежь кутит в Брайтоне, старики греют косточки в Бате. Но со стариками безопаснее, чем с молодыми джентльменами, – раздумчиво проговорила миледи. – Ну как, Агнесс, хочется тебе жить в городе любимой писательницы?
– В Бате? Еще как! Но…
Леди Мелфорд встала и быстро подошла к гостье – та все еще топталась у порога.
– Никаких но! Тотчас же напишу маме. Ей как раз требуется компаньонка – читать вслух, сопровождать ее в бани, минеральную воду за компанию потягивать. Она с радостью тебя примет, особенно после моей рекомендации. А через мою маму ты попадешь в хорошее общество.
– Вы правда ей напишете? – всплеснула руками Агнесс. – Вряд ли дядюшка воспротивится…
– А зачем ему вообще знать? Поедешь в Бат прямо отсюда в моей карете.
– Нет, сначала мне надо заехать в пасторат, – заупрямилась мисс Тревельян. – Отдать дяде долг благодарности. А потом…
Леди Мелфорд поскучнела.
– Не будет никакого «потом». Едва ли мы с тобой еще увидимся.
– Почему же?
Лавиния пожала плечами и направилась к дивану, Агнесс же последовала за ней, словно пришитая к ее платью из лавандового шелка.
Походя она заметила, что диван покоится не на ножках, а на бронзовых сиренах. Отливший их мастер очень внимательно отнесся к анатомическим деталям. Присев, Агнесс прикрыла ту русалку, что поближе, краешком юбки. Столько обнаженной натуры она не видывала за всю свою жизнь! В пансионе девочки даже мылись в сорочках.
– Дело в том, мы с твоим дядей… как бы выразиться… не в ладах, – медленно начала миледи. – Я не хожу в его церковь… в церковь вообще. Но приходской налог плачу исправно, и десятину тоже… платила бы, если бы меня попросили. Что же касается церкви, то даже католичество мне ближе, чем это наследие оголтелых пуритан! Не пугайся, Агнесс, – смягчилась Лавиния, когда девушка подскочила на месте. – За такие разговоры на каторгу не сошлют, а писать на эту тему трактат я не собираюсь. Зато я помню, как на медовый месяц барон увез меня в Рим, и я побывала в соборе Святого Петра. Колонны света падали через отверстия в куполе, вокруг них, точно зыбкий плющ, вились струйки ладана – так прекрасно! А потом прогулка по провинции, руины языческих храмов, утопающие в зелени. Я все ждала, что произойдет что-нибудь волшебное.
– Так вы верите в волшебство?
Услышать бы «да», и тогда можно рассказать ей… Хотя бы намекнуть…
–
Агнесс умолкла и начала с преувеличенным вниманием любоваться гостиной. Взгляд скользил по обычному маршруту – позолоченная лепнина на потолке, зеркало над камином, безделушки на каминной полке, подпираемой двумя кариатидами без лоскутка одежды…
– Стало быть, едешь к дяде?
– Угу, – призналась совестливая мисс.
– Тогда забудь все то, что я тебе наговорила. У мистера Линдена от этих знаний тебе будет многая скорбь. Но пообещай – если тебе понадобится совет, я буду первой, к кому ты обратишься. Обещаешь?
– Конечно, ле… Лавиния.
И словно в награду за правильный ответ, баронесса протянула ей фероньерку. Опал впитал синеву обоев и казался еще холоднее.
– Возьми на память. Эта безделушка понравилась тебе вчера. Ты на нее во все глаза смотрела.
Агнесс отодвинулась подальше.
– Лучше не надо. Вы и так для меня столько всего сделали! И вообще, может, вам тоже не стоит ее носить? Опалы к слезам.
Усмехнувшись, леди Мелфорд опустила подарок в карман.
– Как тебе угодно, два раза предлагать не стану. Только ты ошибаешься, Агнесс. К слезам – жемчуг.
Глава вторая
1
Кучер баронессы привез Агнесс в пасторат. Но остановился, не доезжая до пасторского дома.
– Ежели вы не против, мисс, так я вас тут высажу. Неохота его преподобию на глаза попадаться. Сказать по правде, грызутся они с ее милостью, как кошка с кошкой.
– А не с собакой? – уточнила девушка.
– Э-э, нет, мисс, чего кошке с собакой-то делить? И живут они порознь, и кормятся – собака воробьем подавится, кошка говяжью кость не разгрызет. Иное дело, коли два кота встретятся, да притом оба злые, а по силе равные! Такая баталия начнется, что и волкодав на дерево запрыгнет. Вот так и пастор с ее милостью. Хотя нам-то какое дело до ихних склок? Мы люди маленькие. – Кучер широко развел руками, включая в понятие «люди» двух каурых лошадок.
Агнесс не протестовала и сердечно попрощалась с кучером, хотя тот даже не предложил донести ее сундучок. Гостье не терпелось осмотреть пасторат. Кто знает, вдруг она задержится здесь надолго? На месяц, а то и на два. Место гувернантки так просто не найдешь – нужно давать объявления в газетах, а после отсеивать нанимателей с двенадцатью детьми и домишком где-нибудь на Оркнейских островах.
По сторонам гравийной дорожки, бежавшей к крыльцу, стелились лужайки – зеленый рубчатый шелк с пестрой бахромой. Пусть на клумбах росла только наперстянка, зато уж точно всех оттенков, которыми ее наделила природа, – и розовая с белыми крапинками, и лиловая, покрытая мягким белым пухом, и такая прозрачно-желтая, что при взгляде на нее на языке чувствовался вкус меда.