Страшный суд
Шрифт:
…Лицо хозяина кабинета показалось ему знакомым.
Едва его и Веру привели сюда, Стас понял, что это вовсе не командир бригады, тот присутствовал тоже, приятной наружности полковник в камуфлированной одежде, с открытым, как принято говорить, русским лицом. И кабинет этот, разумеется, принадлежал ему, но хозяиномбыл именно этот, одетый в джинсовый костюм вареноготипа и в застиранную, линялую тельняшку, ее перекосил на груди тонкий ремешок, на котором болталась деревянная кобура двадцатизарядного стечкина.
«Где
— Рад тому, что вы целы и невредимы, капитан-лейтенант, — с искренним благожелательством проговорил джинсовый незнакомец. — Мне рекомендовали вас как толкового офицера, на которого можно положиться. Кроме того, я знаю, что вы на прямой связи с известными лицами. Вам сообщили уже, какое задание нам предстоит исполнить?
— Догадываюсь, — ответил штурман и едва замялся, не зная, как ему именовать этого властного и, судя по всему, наделенного значительными полномочиями человека.
— Простите великодушно, — с достоинством наклонил голову незнакомец, — не успел представиться, капитан-лейтенант, и теперь понял, что вы не имели и представления о том, к кому доставили вас.
Стас Гагарин согласно кивнул и замер в ожидании.
— Я — адмирал Нахимов, — просто сказал человек в джинсовом костюме. — И вот уже несколько часов командую Черноморским флотом. Об этом, правда, флот пока не знает, приказ объявят утром, в восемь ноль-ноль, после подъема Андреевского флага.
«Ну и ну!» — успел подумать молодой Станислав Гагарин.
— К тому времени, — улыбнулся адмирал Нахимов, — будет готов и новый мундир. Прежний мой устарел и вызовет лишние пересуды. Пока вот щеголяю в чем придется, капитан-лейтенант. Впрочем, с этой минуты вы производитесь в капитаны первого ранга!
— Служу Отечеству! — рявкнул Стас, несколько ошеломленный не столько присвоением внеочередного звания, сколько тем, что попал под начало загадочному адмиралу.
— Разрешите вопрос, — обратился он к комфлота. — Вас зовут Павел Степанович, наверно?
— Почему же, наверно? — усмехнулся Нахимов. — Именно так и называют — Павел Степанович Нахимов…
— А величать вас следует товарищ? — не унимался решивший поставить точки над «и» Стас Гагарин. — Или вашим превосходительством,господином?
— Будем с вами современными людьми, каперанг, — ответил адмирал Нахимов, подошел к только что произведенному звание «капитана всех морей» помощнику и положил ему руку на плечо, как бы посвящая в рыцари без страха и упрека, в борца за истину и справедливость, морского ратника Отечества. — Хотя я прибыл из прошлого века, здесь, в Новой России я, разумеется, товарищ.
Утром шестого июня на кораблях Черноморского флота был зачитан приказ. Он был предельно прост и Лаконичен и потому навсегда вошел в историю.
«Командую флотом я! Адмирал Нахимов».
За два часа до подъема корабельных
Узнавшие о том, что флот находится теперь в надежных руках, жители знаменитого города ликовали, а полковник Иван Ермаков, еще три года назад избранный председателем городского совета, прибыл в штаб флота и вручил адмиралу Нахимову символический ключ от Севастополя.
Симферополь отозвался поздравлением адмиралу Нахимову со вступлением в высокую должность, Республика Крым благословляла нового комфлота.
Иной была реакция Киева и Москвы.
От последней примчался приказ отрешить от должности самозванца, арестовать и под конвоем доставить в столицу для предания военному суду.
Оформили сие указом президента, метал громы и молнии коммерсант-десантник, исполняющий обязанности министра обороны, но как и прежние указы и сию грозную указивкувыполнить было некому — власть в Севастополе была у флота, а флотом командовал адмирал Нахимов.
Киев решил проявить гайдамацкую крутостьи наказать бунтовщиков по-гетьмански строго.
Предатель российской армии, украинский хмырь-министр с рыбьими глазами и русской, увы, фамилией, отважился еще Раз показать миру уровень собственного падения — вознамерился разбомбить непокорный город.
Нашлись проходимцы и среди летчиков, которым военные власти гетьмана посулили по тысяче долларов за боевой вылет. Для развращенных многолетним словословием Его Величеству Доллару бывших советских летчиков, изменивших присяге, зеленыйблеск американских баксовзатмил и долг, и честь, и обыкновенное чувство добра и справедливости.
Пожелавших обрушить за тысячу долларов бомбы и ракеты на головы сограждан набралось на эскадрилью СУ-двадцать пятых Украинской воздушной армии. Они и вылетели из-под Львова наказать непокорный Севастополь.
Двадцать пятый сухой— грозный и опасный для противника самолет. Огневая мощь его безмерна. Эскадрилья подобных машин была в состоянии стереть в порошок Севастополь.
Но самолеты еще заправлялись, когда каперанг Станислав Гагарин получил от верных людей известие о карательной акции, которую предпринял потерявший голову гетьман.
Свежеиспеченный капитан первого ранга — морские пехотинцы выдали ему пятнистую одежду, а по три звезды на матерчатый погон помощник адмирала прикрепил собственноручно — немедленно доложил о будущем налете командующему флотом.
— Ты этого хотел, Жорж Дандэн, — с усмешкой произнес Павел Степанович, и Стас Гагарин уважительно глянул на адмирала: реплика из пьесы французского драматурга, которую известным образом употребил Карл Маркс, была и его любимым выражением тоже.
— Поднимите морскую авиацию в Донузлаве! — приказал генерал-лейтенанту Широкову, шефу авиации флота, адмирал; Нахимов.