Страшный Тегеран
Шрифт:
Это — арестованные, идущие в Келат.
В доме темно. Один из жандармов, совершенно не думая о том, что он спугнет сон несчастных, громко крикнул товарищу: — Эй, семьдесят четвертый! Наиба-то все нет! А ведь к этому времени обязательно должен был приехать.
— Ничего, явится, — ответил другой также громко. — Еще не поздно. Пока не явится, мы отсюда не двинемся.
Кое-кто из арестованных проснулся от шума, другие потягивались на земле.
Становилось холоднее. Повеяло утренним ветром. Не покрытые ничем, лежали бедняги арестанты в этом холодном
Почему? Так хотел закон, назначивший им все эти кары, потому, что они не родились шахзадэ и не имеют капитала и потому что они пошли против интересов богачей.
Уже совсем рассвело, когда вдали на дороге послышался стук колес. А через полчаса карета, сопровождаемая четырьмя конными жандармами, один из которых вел на поводу запасную лошадь, остановилась у кавеханэ.
Арестанты уже проснулись, за исключением одного-двух.
Дверца кареты открылась, и из нее вышел молодой офицер. Жандармы, дежурившие возле арестованных, прикладами подняли их с земли. Арестанты быстро выстроились для приветствия.
Офицер подошел к жандармам.
— А я решил вас позабавить. Чтобы вам в дороге не было скучно, я привез вам забавного юродивого, который говорит всякие смешные вещи. Все-таки вам развлечение будет.
При этих словах он махнул жандармам, окружавшим карету. Один из них открыл дверцу, и арестанты, ожидавшие увидеть сумасшедшего, увидели красивого юношу с приятным, грустным лицом, которого жандармы вели по направлению к ним.
Юноша был бледен — ни кровинки в лице. Глаза его остановились как в столбняке. На нем была такая же, как на остальных арестантах, одежда, сшитая из кусков разноцветной дерюги. Он что-то говорил. Он был точно в забытьи и, по-видимому, был действительно близок к сумасшествию.
Читатель, конечно, догадывается, что этот юноша был Ферох.
Мы потеряли Фероха из виду в тот момент, когда, направляясь вместе с жандармами к шимранским воротам, он говорил: «Пойдем к командиру, там все разъяснится». Сторожившие его с самого утра жандармы гнали его перед собой.
Тихо подвигаясь вперед, Ферох мучительно думал о своем. Он спрашивал себя:
«Что им нужно? Если только ограбить, тогда зачем столько ходьбы? Взяли бы да там же раздели и отпустили бы. Нет, у них другая цель!»
Но какая у них цель, Ферох догадаться не мог.
Сопротивляться им и пытаться бежать было бесполезно: при нем не было оружия. Да и как бежать, когда они на лошадях: сейчас же настигнут и схватят.
У шимранских ворот Ферох решил остановиться.
Но жандармы тотчас же крикнули:
— Пошел по городскому рву!
Дул ветер, было темно. Ферох ничего не видел перед собой. Через четверть часа пришли к воротам Дервазэ-Доушан-Тапэ.
Но здесь жандармы выяснили, что надо идти дальше. И опять повели его по городскому рву к Дервазэ-Дулаба. Еще через четверть часа они добрались до этих ворот.
Ферох говорил сам с собой:
«Вероятно, квартира командира здесь. Сейчас расспрошу его толком и потребую объяснения».
Но оказалось, что
Что было делать? Ферох пошел.
Иногда в темноте ноги его натыкались на камень, и он падал на землю.
Наконец они добрались до Дервазэ-Хорасан. Здесь уже не было видно жилья. Хорасанские ворота находятся на юго-восточной окраине Тегерана, где мало кто живет.
Шагах в пятистах от ворот Ферох разглядел в темноте ночи какой-то черный предмет. По ржанию лошадей и их движениям, от которых всякий раз принимались звенеть бубенцы, Ферох понял, что это, должно быть, почтовая карета или другой почтовый экипаж.
«Может быть, это фургон с пассажирами, — подумал он. — Как только подойдем, закричу и избавлюсь от этих жандармов».
Но, когда подошли, он увидел карету, возле которой дежурили еще двое всадников. Едва туда долетел топот коней сопровождавших его жандармов, дверца кареты открылась, из нее вышел офицер и сказал:
— А мы уже почти отчаялись. Думали ехать.
Один из жандармов выступил вперед и, вытянувшись и приложив руку к козырьку, доложил:
— Дженабе раис! На шимранской дороге его взяли. Вели мимо всех ворот. Подойдя к растерянно стоявшему Фероху, офицер сказал:
— Вас, вероятно, удивили все эти неожиданные для вас действия. Я вам объясню. По приказу главного начальника вы считаетесь беглым, мне приказано вас арестовать.
— По-видимому, ага, вы ошиблись, — начал возражать Ферох. — Я никогда не имел никакого дела с жандармским управлением. Что я откупщик налогов, или почту на перевале ограбил, или губернскую казну? В чем дело? Я просто безработный молодой человек, зовут меня Ферох.
Офицер сказал:
— Вот именно Фероха-то нам и надо. Приказано его арестовать и отправить в Келат.
Услышав эти слова, Ферох так и подскочил:
— Ага, да что я такое сделал, чтобы меня арестовали? Почему я должен отправиться в Келат?
Он вдруг вспомнил вчерашних, окруженных жандармами арестованных, которых он встретил на улице. Несмотря на темноту, он узнал ехавшего с ними офицера.
— Ну, больше нам не о чем разговаривать, — сказал офицер. — Извольте подчиниться и вместе с другими арестованными отправляться в Келат. Вы должны еще радоваться, что я вас отсюда до Хатунабада в карете довезу. Ну, а дальше пойдете пешком, да еще без сапог и без гивэ.
Ферох почти сходил с ума. Офицер говорил с ним так, как говорят с грабителями и убийцами.
Ферох решил бежать и уже сделал движение, чтобы кинуться в сторону. Но в эту минуту кто-то из жандармов сильно ударил его нагайкой по плечу, и несчастный Ферох присел от боли и слабости.
Тогда, по приказанию офицера, двое жандармов втащили его в карету. Это было около четырех часов пополуночи. Карета покатилась по хорасанской дороге.
Ферох сначала молчал. Через полчаса он начал умолять офицера отпустить его: он знал, что силой ему не удастся вырваться из их рук, и сказал себе: «Может быть, он сжалится надо мной и отпустит!»