Страсть демона
Шрифт:
— Кошечка моя, помурлычь для меня, — и поцеловал в ушко, затем прикусил мочку. Эмоции захлестнули девушку, и она издала едва слышимый, но так много значащий стон. Мориетта даже не сразу поняла, что произошло. Тогда дела не было ни до чего, хотелось только поцелуев, долгих, страстных и таких желанных…
Осознание накрыло, только когда Князь Тьмы наконец отпустил её и вернул их обоих в спальню с круглой кроватью. Его лицо лучилось таким счастьем, что Мориетта попыталась скрыть своё нежелание выполнять условия пари вплоть до того, как Алатиэль не покинул её покои, чтобы не омрачать его невероятно искреннюю для демона радость. Да какая разница, все равно сдержит слово… Наверное…
Мориетта старалась не думать о предстоящем вечере, но демонов ритуал никак не шёл из головы. О
Справедливо рассудив, что изводить себя беспокойством смысла нет, принцесса тряхнула головой и направилась в дворцовую библиотеку. Царство книг здесь и в Эррадарасе отличались только количеством света, в остальном же Мориетта как будто зашла в любимые отцовские комнаты за каким-нибудь рассказиком на ночь. Порой ей даже казалось, что вот сейчас она повернётся и увидит его величество в домашнем халате и с тёплой родительской улыбкой (такой едва уловимой, счастливой и скромной одновременно; Руадан как две капли воды походил на отца, но вот улыбался совсем по-другому, он скалился и сверкал идеально ровными белыми зубами), и непременно бы в его пожилых, но далеко не слабых руках был бы талмуд по теологии. Ради теологии принцесса, собственно, и повадилась сюда. По её просьбе Оливия принесла из её покоев в Эррадарасе последнее письмо отца, и Мориетта ежедневно часами корпела над книгами, надеясь расшифровать послание. Потрудилась она на славу: по длинным нудным описаниям она опознала Дориора, древнего бога небес и белого светила, и Граина, сына человека и эльфийской богини гармонии Фебы, который, по легенде, совершил двадцать один подвиг, за что всевышние даровали ему и его потомкам магию, вроде как от него и произошли все остальные белые маги. С предпоследним абзацем Мориетте помог Ал, рассказав некоторые мифы тёмных народов. Оказывается, отец написал о прародителе династии Архаэров впитывающих силу, ныне царствующей в Тэнетре. Архаэры, да и все тёмные, считались прямыми потомками богов, впрочем, как и светлые маги. Также принцесса понятия не имела, кто является первенцем младшей ветви династии Деймосов, не достигшим трёхсот пятидесяти лет. Во-первых, ветвей этих было демон знает сколько, а во-вторых, все генеалогические древа хором вопили, что нынешний Князь Тьмы самый младший в роду и единственный вписывающийся в ограничения по возрасту, но принадлежащий к старшей ветви. Сам Алатиэль так же понятия не имел, о ком идёт речь. С первым абзацем вообще творилось что-то немыслимое. В первую очередь надо было понять, о ком или о чём идёт речь, потому что абстрактно названный «он» мог с равной вероятностью оказаться как городом, который «явился на свет в цветущей долине во время затмения тёмного светила светлым, и в этом случае это был Эррадарас, столица одноимённого государства, так и мужчиной, но тут круг «подозреваемых» расширялся. О Свет, да это явление происходит каждые полторы сотни лет, мало ли кто мог родиться в день затмения! Даже сам отец, кажется, появился на свет как раз во время затмения. Добил Мориетту последний абзац, в котором говорилось о каком-то друидском боге… и всё! Ни описания, ничего, хотя дополнительные сведения вряд ли бы изменили что-нибудь. Дело в том, что друиды были очень замкнутым и изолированным народом, так что мало кто знал о них хоть что-то. Дело осложнялось ещё и тем, что весь лесной народ истребили тёмные ещё в прошлом веке. И что тут делать? А ведь отец писал так, чтобы дочка смогла понять, значит, нужного бога надо вытащить из недр памяти. Только знать бы, в какую сторону думать. Память как назло отказывалась отвечать на вопросы и вообще вела себя строптивее, чем невнятно говорящее сердце!
Думая обо всём этом, принцесса уселась в широкое мягкое кресло, стоящее спинкой к дверям, и уставилась хмурым взглядом на высоченные стеллажи. Вот где искать? Про друидов тут ни слова, генеалогию она уже, кажется, наизусть выучила. Ей бы поговорить с Руаданом, он учился в Высшей Академии Магии где-то в другом мире, может, что-то и знает… Руадан… О Свет, дай памяти! Отец вроде когда-то давным давно что-то говорил о друидах, когда речь зашла то ли о Руадане, то ли о его матери, то ли о какой-то очередной стычке с тёмными…
Ход мыслей Мориетты прервал перестук каблуков, оглушительный хлопок двери и глухой стук о паркет. Кажется, это дверь не выдержала чьего-то гнева. И принцесса смутно догадывалась,
— Четвертую всех, к Бездне! — раздался знакомый властный голос, подтверждая догадку девушки.
— Мой дорогой кузен, не мог бы ты найти более подходящее время для казней? Да, гарнизон проворонил светлых, но что ж теперь? Надо что-то делать, а то, чую не поздоровится всем.
— Мориетту не отдам! Моя!
От его рыка девушку пробрала дрожь, и она от всей души порадовалась, что её не видно за высокой широкой спинкой кресла.
— Да это-то понятно, — фыркнула Оливия, а это была именно она. — Делать-то что будем?
— Значит, говоришь, утренних мер не достаточно… — уже спокойнее отвечал Алатиэль.
— Именно. Ал, мы выпустили из камер абсолютно всех заключённых и внушили, что они должны напасть на «посольство» светлых.
— «Посольство»?! — вновь взревел Князь Тьмы. — Это что за «посольство» такое?! Пересекает границу на пиратских судах, не уведомляет о своей деятельности официальным письмом от светлого короля или хотя бы от его имени, передвигается тайком, вырезает патрули, предъявляет поддельные документы! Уверен, Руадан Эллас Ашеро понятия не имеет, что его премьер-министр в данный момент бороздит просторы восточных степей в погоне за статусом зятя короля! Это не посольство, это крысы, которые приехали украсть моё!
— Она ещё не твоя, — резонно заметила Оли. — А эти светлые отправили в Бездну и воров, и наёмников, и даже налётчиков. Всех. Похоже, лорд Эдогар готов сражаться до конца за свои амбиции. И ведь знает, гад, что неприкосновенен как дипломат.
— Казню… — прошипел Алатиэль Деймос. — Лично…
— Не горячись, скандал нам не выгоден. Как ни крути, а Мориетта не твоя, — вновь повторила демонесса.
— Будет моя, — уверенно сказал Князь Тьмы. — Сегодня же ночью она будет моя.
— Время, кузен! — воскликнула Оли. — У нас нет времени, совсем, понимаешь?! Светлые уже практически под стенами замка.
— Значит, сами виноваты… — негромко проговорил Князь Тьмы. — Никто не смеет дурить меня. Они думают, я отдам им свою девочку? Хм, что ж, у них будет достаточно времени подумать над этим вопросом в темницах и пыточных.
— Ал, ты что задумал?! — впервые за весь разговор Оливии изменило её хладнокровие, и даже язвительность куда-то пропала.
— А не организовать ли нам с тобой, милая кузина, покушение? На самих себя… А потом найти доказательства у этих крыс во время «случайного» обыска.
— Хочешь им подкинуть что-то? — догадалась Оли.
— Да, и вполне законно возьму под стражу всех этих светлых… до утра, когда вдруг выяснится, что всё это досадное недоразумение и чудовищная ошибка.
— Дерзайте, ваше Темнейшество.
Чеканные шаги давно удалились, а Мориетта до сих пор сидела ни жива, ни мертва. О Свет, лорд Эдогар здесь, под стенами. Вспомнились слова Ала: «Так вот, я принял решение: как только послы светлых, призванные отыскать принцессу Мориетту Эллас и вырвать её из грязных лап проклятого Князя Тьмы, пересекут границу восточных степей, я сделаю тебя своей». Вот и настал этот день, и он, как всегда, держит своё слово. Но как же он всё обставил! Пари… хитёр! Кажется, патовая ситуация, но нет, Алатиэль Деймос как всегда выходит победителем, избежав насилия и пробудив в ней настоящие чувства…
— Всё слышала? — раздался прямо над ней голос Оливии.
Вздрогнув от неожиданности, Мориетта подняла глаза на подругу. В её шоколадных очах плескались фиолетовые всполохи, совсем как у Ала. Вообще их сходство было заметно с первого взгляда. Взять хотя бы рост, осанку, посадку головы. Вот Оли настоящая Княгиня Тьмы, вернее, Княжна… стоп!
— Оль, — принцесса даже вцепилась в локоть демонессы и, боясь потерять мысль, на одном дыхании выпалила. — Ты же тоже относишься к роду Деймос?
— Ну, в общем, да, — отвечала тёмная, с подозрением взглянув на подругу и отцепив её от рукава платья. — Да не убегу я! Я из младшей ветви, родственница Ала по женской линии, так что можно сказать, что да, я из Деймосов.
— Оль, а… а сколько тебе лет?
— Сдурела что ли, ваше высочество? Семнадцать мне.
«А, точно! Ал же говорил, что до двадцати одного года они как люди,» — вспомнила принцесса, но расспросы на этом не закончились.
— А почему тебя нет в генеалогическом древе?