Страсть генерального
Шрифт:
Сердце тут же подскочило к горлу. Я расправила плечи и слегка улыбнулась от вспышки волнения. Услышала, как тихо закрылась дверь, а затем по ковру застучали глухие неторопливые шаги. В этот момент в голове внезапно пронеслась тревожная мысль: надеюсь, сюда никто не посмеет зайти, кроме него? И я не стану участницей злой авантюры?..
Старалась всячески одернуть себя, но упрямая часть разума диктовала: у богатых свои причуды, Надя. А ты пока слишком плохо знаешь Романа, чтобы доверять наверняка…
К счастью весь этот бред вмиг выветрило из моей головы, как только я уловила в воздух знакомый до молекул
30
Он замер совсем рядом. Тихий шорох подсказал, что мужчина снял пиджак, а легкий ветерок – что положил его на кровать рядом со мной. Волна мурашек осыпала шею и плечи. Я ощущала Романа всеми чувствами осязания! Но когда он прикоснулся к моему лицу, чуть вздрогнула.
Очертив пальцами линию подбородка, мужчина поднялся к моим губам и слегка задел их. Я больше не улыбалась. Я была запредельно сосредоточена, взволнованна и в трепете. Он положил ладонь на мое плечо, затем провел ниже, огибая грудь. Дыхание сбивалось, между ног становилось горячо, в животе сладко ныло. Вся эта обстановка: тишина, прикосновения, неизвестность – безумно волновала и возбуждала!
Неожиданно мужская рука зарылась в мои волосы, собрала их на затылке и потянула, вынуждая меня встать. Я оторопело замерла, ощутив очень близко горячее дыхание. Вместе с этим пальцы Романа сомкнулись на моей шее, слегка надавливая. Мои губы раскрылись, желая поцелуя, но его не произошло. Хотя лицо мужчины находилось очень близко, он почему-то не целовал. Руками изучал мое тело, как будто лепил скульптуру, вдыхал мой запах и молчал.
Тягучей волной по телу раскатывалось возбуждение. Я улавливала малейшие движения, была абсолютно погружена в процесс.
– Рома… – внезапно выдохнула.
– Т-ш-ш, – тут же разнеслось над ухом.
Следом он неожиданно отстранился и строго велел:
– Вытяни руки.
Прикусив губу, я подчинилась. А внутри вдруг холодком пробежало неуютное чувство настороженности. Между тем послышался лязг ремня и, через несколько мгновений, холодная кожа легла на мои запястья. Не успела я ничего понять, как Роман сковал их петлей и подхватил меня под бедра.
Мои руки оказались в его полной власти, поэтому я не могла даже приподняться, когда он уложил меня на кровать и подмял под себя. В груди неприятно забарабанило. И вроде я понимала, что это всего лишь игра, но нутро охватывала необъяснимая паника. Словно мне угрожала опасность… Словно это была вовсе не игра, а наказание! Но за что?..
Рывок вверх и мои руки стали заведены над головой. Роман как-то закрепил ремень на изголовье, фактически приковав меня и окончательный виток возбуждения бесследно исчез. Я растерялась. Не понимала, что происходит и очень захотела снять повязку. Хотя мужчина ничего плохого не делал, лишь медленно изучал руками мое тело.
Я сглотнула, ощутив дыхание на моей полуобнаженной груди. Роман обхватил ее ртом прямо через белье, придавив меня бедрами между ног чуть сильнее. Только мне казалось, что я ощущаю вес всего его тела! Вот-вот и не смогу дышать…
Пот выступил на коже. Я не могла ничего сказать, только тихо постанывала, чувствуя, что контроль все больше ускользал. Тем временем мужчина вжался пальцами мне между ног, начал гладить нежные складочки через белье. Губы задрожали. Рома ласково целовал
Нет… Боже, да что же это?!
Я вообще перестала ориентироваться в происходящем. Случился какой-то обратный эффект – вся интрига растаяла и превратилась в подобие страха! Тело начало деревенеть, а горло сжиматься, будто под давлением мужских пальцев. Но пальцы Романа находились между моих ног – он уже поддел полоску трусиков, скользнул вдоль бархатного входа, рассчитывая, что там горячо и влажно. В этот момент я дернула руками и, ощутив скованность, вдруг испытала резкую нехватку воздуха...
– Пожалуйста!.. – всхлипнула, выгнувшись телом.
Но меня не услышали. Или Рома воспринял это как призыв, потому что внезапно толкнулся в меня.
С моих губ сорвался резкий вой.
– Нет! – воскликнула я, зарыдав в голос и изворачиваясь. – Хватит!.. Прошу не надо!
Повязка внезапно ушла с глаз. Сквозь слезы я увидела суровое лицо Романа.
– Я не могу… не могу дышать! Отпусти-и меня!..
– Твою мать...
Он резко поднялся, выдернул ремень и освободил мои руки. Я подскочила как ошпаренная. Неуклюже слетела на пол, пряча лицо, и побежала в ванную.
– Надя?!
Я ничего не могла говорить. Добежала до ванной, закрылась и согнулась над раковиной. Руки дрожали, слезы градом текли по щекам. Включив воду, я попятилась к стене, села прямо на пол и беспомощно заплакала.
Роман дал мне минуту, не больше. Затем распахнул дверь, выдернув замок с мясом, приблизился и опустился на корточки. Сразу понял, что я не готова говорить. Так крепко вцепилась в колени, утыкаясь в них лицом, что насильно не расцепишь.
Послышался тяжелый вздох. Затем шорох и шум воды. Роман, ни говоря ни слова, взял меня на руки и занес в душевую кабину. Там держал под теплой водой, пока я сама не встала на ноги. Его одежда вся намокла, но он продолжал стоять со мной, проводя ладонью по волосам.
– Прости… – дрогнувшим голосом вытолкнула я, наконец, и уткнулась ему в грудь, орошая ее горячими слезами.
Рома прижался губами к моей макушке.
– Надя, я совершил ошибку. У меня не было в мыслях пугать тебя.
– Я з-знаю!.. Это… дело не в т-тебе… Это я!..
Он попытался поднять мое лицо, но я не могла смотреть в синие глаза. Безумный стыд сковывал цепями тело. В конце концов, мужчина выпустил меня из объятий и серьезно сказал:
– Я дам тебе время успокоиться. Буду ждать тебя в комнате – выйдешь, как будешь готова.
С этим словами, он покинул кабину. Скинул с себя мокрые вещи, обернулся в полотенце и ушел из ванной, тихо закрыв дверь. А я прислонилась к стенке и всхлипнула, пропустив в голове мысль, что никогда не буду готова.
31
Роману пришлось ждать меня не меньше получаса. Когда я вернулась в комнату, он сидел в кресле, уже одетый в домашние штаны и белую футболку. Просто сидел, подперев кулаком подбородок, и смотрел в пространство.
Все свечи были потушены, возле кровати светили торшеры. Кутаясь в большое полотенце, я прошла к ней и села на край с опущенной головой. Проследив за этим, хозяин дома поднялся из кресла, не спеша приблизился и убрал мокрые прядки с моего лица.