Страсть и сомнения

Бартон Беверли

Он внимательно слушал все, что говорил Кортес, и отмечал, как тот отвечал на вопросы. Инстинкт подсказывал Нортону, что Кортес не убивал Лулу. Во-первых, у него не было мотива. Во всяком случае, на данный момент так казалось. А во-вторых, Нортону импонировала реакция Кортеса на откровенную враждебность и грубость Чада Джорджа. Его партнер, похоже, задался целью любой ценой выбить из Кортеса признание в преступлении. Джим даже пару раз был на грани того, чтобы удалить сержанта из комнаты, прежде чем тот выйдет за рамки профессионального дознания.

Нортон

соблюдал правила и всегда, точнее, уже долгие годы, старался не нарушать их, разве что – да и то лишь в случае крайней необходимости – мог чуть отойти от них. Общение с таким блестящим адвокатом, как Кортес, добавляло лишнюю головную боль управлению полиции Мемфиса, и для Джима важно было следить за тем, чтобы в их с Чадом работе не было даже намека на незаконные действия.

Такое уже бывало. Больше такие ошибки не повторятся.

– Ну что, закончили? – спросила Кендал, поднимаясь со стула и закрывая свой портфель.

– Возможно, – сказал Чад.

– Да, закончили, – поправил партнера Джим. – И хотим поблагодарить мистера Кортеса за сотрудничество.

– Значит, мой клиент может идти?

– Конечно.

– И может уехать в Хьюстон? – спросила она. Джим усмехнулся:

– На данном этапе не хотелось бы, чтобы вы приняли мои слова за официальные…

Мисс Уэллс шумно вздохнула.

– Значит, он может покинуть Центр криминальной юстиции, однако не может выехать из Мемфиса. Правильно я вас поняла?

– У нас пока еще не хватает фактов по данному делу, – сказал Джим. – Когда мы получим результаты вскрытия и опросим…

– Я не уеду из Мемфиса. – Кортес встал. – Если вам еще что-либо понадобится, я буду на связи. Но не принимайте мою готовность к сотрудничеству за уступку. Если вы не поторопитесь с поимкой убийцы Лулу, на шефа Данли будет оказано приличное давление со стороны общественности и семейства Вандерлей. Я не стану бездействовать и спокойно дожидаться, пока вы арестуете меня за убийство, которого я не совершал.

– В чем дело, Кортес? Если вы абсолютно уверены в своей невиновности, почему боитесь, что убийство повесят на вас? – Чад вышел из угла, в котором простоял последние десять минут. – Нам нужны неопровержимые доказательства для того, чтобы сделать это. Похоже, вас беспокоит, что мы можем найти такие улики.

Куинн устремил на сержанта тяжелый взгляд, который, как догадывался Джим, многих повергал в дрожь, и Чад, не отрывая глаз от Кортеса, отступил назад.

– Лейтенант Нортон, советую вам обуздать вашего партнера. – Кортес перевел взгляд с Чада на Джима.

– Пошли отсюда. – Кендал похлопала Кортеса по спине.

– Мы свяжемся с вами, – сказал Джим и услышал, как, проходя мимо Чада, Кортес тихо предупредил его:

– Не смей приближаться к Аннабел Вандерлей.

Прежде чем Чад успел что-либо ответить, Кортес с адвокатом покинули комнату. Джим сжал плечо напарника:

– Что все это значит?

Чад пожал плечами:

– Проклятый сукин сын. Ему самому следовало бы держаться подальше от мисс Вандерлей.

Джим потер шею и поводил

из стороны в сторону головой.

– Чего еще я не знаю? Что там происходит между тобой, Кортесом и Аннабел Вандерлей?

– Ничего. Просто Кортес выступил перед ней этаким рыцарем, когда она подъехала и у здания ее осадили репортеры. Конечно, это нам следовало встретить ее и провести сюда…

– Я так понимаю, что эта мисс Вандерлей довольно привлекательна, чего не смогли не отметить ни ты, ни Кортес. – Джим сильнее сдавил плечо Чада. – Но упаси тебя Боже спровоцировать какие-то долбаные проблемы с Кортесом. Я…

– Это не я начал. Он сам…

– Мне нет дела до того, кто там что начал. Просто не вздумай влезть в неприятности. Держись подальше от Кортеса и общайся с ним только на официальном уровне. Ты понял меня?

– Клянусь не трогать Кортеса, пока мы не найдем против него каких-нибудь улик. Но уверяю тебя, улики должны быть. Не так уж он и умен, как полагает. Если он убил Лулу – а я уверен, что это так, – то должен был совершить какую-то ошибку, и нам нужно только определить какую.

Куинну не хотелось уезжать с Поплар-авеню, не увидев еще раз Аннабел Вандерлей. Но он отказался от этой идеи, да и Кендал недвусмысленно дала ему понять, чтобы он избегал контактов с кузиной Лулу. И ведь она права. То, что он ищет новой встречи с Аннабел только потому, что она не оставила его равнодушным, не сулит ничего хорошего никому из них. Лулу не раз упоминала в разговорах с Куинном об Аннабел, и у него сложилось впечатление, что она и любила, и ненавидела свою двоюродную сестру. Лулу называла ее прямой, сдержанной и чопорной, поэтому Куинн никак не ожидал, что у него дух захватит при первом же взгляде на Аннабел.

Лулу была эффектной женщиной. Этакая кукла Барби – блондинка с длинными ногами и пышной грудью. При этом настолько избалованная, насколько позволяли миллионы отца. Она вполне соответствовала вкусам Куинна, предпочитавшего женщин, которые без особых уговоров ложились в постель и не осложняли ему жизнь.

Аннабел же отличалась спокойной, сдержанной элегантностью. Красотой Грейс Келли с намеком на скрытый глубоко внутри огонь страсти, хранимый для одного какого-то счастливчика.

Не этим ли она так очаровала его? Или он воспринял Аннабел как вызов? Господи, когда же это было, чтобы он воспринимал женщину как вызов? Проклятие, ведь уже и не вспомнить.

После встречи с полицейскими Куинн вернулся в дом Кендал, заварил свежую порцию кофе и погрузился в размышления о своем положении. Кендал вручила ему ключ, сказав, что он может чувствовать себя как дома, и он оценил ее гостеприимство, но коль скоро придется задержаться в Мемфисе на неопределенное время, то лучше обзавестись собственным жильем.

Отставив кружку, Куинн позвонил по мобильнику Марси, которая ответила после третьего гудка:

– Алло?

– Марси, срочно найди Эрона и Джейса. Я хочу, чтобы вы втроем вылетели в Мемфис по возможности первым же рейсом.