Страсть искажает все
Шрифт:
— Как зовут-то тебя?
— Олег, Чернышевский. — Обведя спросившего равнодушным взором, прикинул, что тот, вероятно, главный.
Лет сорок-сорок пять от роду. Обычный такой мужик на вид. Но оскал, похожий на звериный, искажающий лицо, выдавал маститого преступника, которых Олегу в свое время доводилось видеть за недолгой службы в УБОПе. Или изображающего из себя такового.
— За что попал? — Не желая отступать, продолжал допрос заключенный.
— Да ты чё, Волк, не видишь? — Толкая главного в бок, подал голос стоящий рядом. — Типичный петушок. [6]
6
Петух — низшая
Не торопясь отвечать, Чернышевский осмотрел второго. Этот на десяток лет моложе, но далек от тюремной элиты. Скорее очередной прихлебатель и шестерка.
— Погоди, Трюфель. — Оборвал тот, кого назвали Волком. Не сводя глаз с мужчины и повторяя вопрос: — Так за что попал Олег? Чернышевский.
— 115, часть вторая. — Коротко бросил мужчина, вспоминая уроки, преподанные еще в академии о типичном поведении за решеткой. Кто мог подумать, что аналогичные знания доведется применять на практике.
Считая разговор законченным, Чернышевский, обойдя стороной Волка, прошагал к кровати, как вслед донеслось:
— Эй, новенький, чего-то не врубаешь? Тебя никто не отпускал. Мы не договорили.
— Я сказал, что хотел. — Через плечо огрызнулся Олег, бросая сумку на скрипучую шконку.
— Не поня-ял! — Протянул Волк, а сокамерники, находящиеся поблизости, замолчали, вслушиваясь в разговор. — У тебя по жизни как, все ровно? [7] А то чего-то берут сомнения.
7
Типичные вопросы, которые задают заключенные новеньким.
«По жизни все ровно»? Вопрос подразумевает в сущности одно — придерживался ли на воле человек поведения настоящего мужика. Это значит в первую очередь сексуальную ориентацию натурала, не сотрудничал ли с ментами (состоял внештатным сотрудником, сдал кого-нибудь ментам, являлся штатным закупщиком и т. д.).
— Ровнее некуда. — Фыркнул мужчина, открывая змейку на сумке и вытаскивая полотенце.
— Да какое ж ровно! — Встрял шестерка Трюфель. — Ровно — это когда настоящий мужик.
— И то, правда! — Поддакнул третий. — А новенький-то у нас мусорок.
— Да что ты говоришь? — Театрально изумился Волк. — То-то смотрю, как-то грязно стало. Здесь, оказывается, мусор-мусор мусорок.
Пренебрегая слова, брошенные в его сторону, чтобы зацепить, Чернышевский продолжал рыться в сумке, в поисках мыльных принадлежностей. Отвечать на выпады не было ни малейшего желания. Кому-то что-то доказывать — тоже.
Но, похоже, остальные на этот счет имели иное представление. Посмеиваясь и вторя Волку: «Грязно, ой, грязно! Мусор кругом, чё удивляться!».
Будь это единственным, чем донимали Олега, возможно, постарался сдержаться.
— Не желаешь убраться? — Вместе с толчком в плечо,
— Тебе надо, ты и убирайся. — Огрызнулся Чернышевский, оборачиваясь лицом к заключенному.
— Новенький, да ты борзеешь. — В очередной раз толкнув в плечо, оглянулся, прикрикнул: — Мужики, слышали? Борзый мусор. Чего делать с ним, а мужики?
— Убирать!
— Выбрасывать!
— Выносить! — Перекрикивая друг друга, отзывались заключенные.
— Видишь. — Цокнув языком, Волк взглянул на Олега. — Мужики говорят убираться надо. — Потянувшись рукой за спину Чернышевского, стащил с нар сумку: — Так что бери мусорок метелку и шурши отсюда. Всосал?
Прежде чем Олег успел возразить, Волк кинул сумку на пол, пнув ногой к выходу.
Такого Чернышевский стерпеть не смог. Видит Бог, хотел существовать мирно. Но раз мирно не хотят, выносить нечеловеческое отношение не намерен.
— Да пошел ты! — Выплюнув в лицо Волку, со всей дури ударил того кулаком в живот.
От неожиданности заводила согнулся пополам, вызывая в камере возмущенный гул.
— Ты чё дичь, душком качнулась?! [8] — Выпрямляясь во весь рост, взревел главный и замахнулся на Олега.
Ударить не получилось. Перехватив кулак, Чернышевский вывернул Волку руку, отбрасывая зэка в сторону. Вместе с этим почувствовал, как сзади кто-то повис на спине, намереваясь повалить на пол. Увернувшись, прижал нападавшего, которым оказался Трюфель, к железным периллам кровати и не сдерживая накопившейся злости и раздражения за последние месяцы, стал наносить ловкие удары снова и снова.
8
Душком качнуться — примерно имеется в виду показать гордость, своенравность.
Трюфель особо не отбивался, только руками закрывался. Сзади кто-то пытался вызволить товарища от разъяренного мужчины. Но без особой прыти и энтузиазма, боясь нарваться.
Олег совершенно не понимал, что творит. Он попросту сходил с ума. От случившегося ранее. От места, в котором оказался ныне. От происходящего в настоящем.
Опомнился, когда в камеру вбежали трое надзирателей. С криками:
— По местам всем! Связать! — Оттащили от Трюфеля.
В первый день пребывания на зоне, Чернышевского закрыли в карцере, коим оказалась одинокая комнатушка метр на два. Голая, без окон, с деревянной полкой, предназначенной в качестве кровати.
Страшное место, которое не только больным клаустрофобией могло отозваться приступом панического и неконтролируемого страха, но и довести до безумия абсолютно здорового человека. Но по сравнению с крысятником, которым оказалась камера, той ночью Олегу было спокойнее в карцере…
2010 год
— Олег. — Осознавая, что молчание затянулось, наконец, заговорил Вотан: — Будь моя воля, Маргарита, минимум, шесть лет назад освободилась от Рощина. Но ты отлично знаешь, что тогда случилось. Нам не оставили выбора.
Тяжело вздохнув, мужчина позволил увесистому грузу сомнений и переживаний на миг отразится на лице. Вернувшись к креслу, устало опустился обратно. Зажмурившись, сжал пальцами переносицу. Когда Чернышевский, успокоившись тоже присел, продолжил:
— Рощин все шесть лет был относительно чист. И когда появилась зацепка, мы не имеем права так глупо прос*ать возможность из-за твоего желания сунуться Ритке под юбку.
— Мне нужно было вернуть её доверие. — Глухо отозвался Олег.