Страсть искажает все
Шрифт:
— Ни хрена ты не имеешь! — встряхивая Григория, возмутился Рощин. — Ты в этом доме и семье как был чужим, так и останешься! Сколько ни выпендривайся перед отцом.
Насчет последнего Кирилл лукавил. Очень сильно лукавил. Скорее высказывал свои сокровенные желания, прекрасно понимая — если так пойдет и дальше, Гришка реально заменит его отцу во всех аспектах. И в качестве сына, и в качестве приемника.
— Странно, но, кажется, кое-кто считает иначе, — словно прочитав мысли, ехидно отметил Латунин. — Неужели зависть совсем замучила,
Договорить Григорий не успел. Кирилл, не в состоянии сдерживаться и выслушивать завуалированные насмешки в свой адрес, замахнулся. Латунин сообразить не успел, как крепкий кулак врезал по лицу. Алая кровь брызнула из разбитого носа. Гришка, задергавшись в попытках освободиться от стального захвата, заорал:
— Ты чё, бл*?! Борзый сильно?!
— Кирюх, хватит! — за спиной прикрикнул Тимур, пытаясь остановить разгневанного Рощина, который снова ударил Григория, рассекая на этот раз губу.
— Кирилл! — очередной оклик. Более спокойный, но с металлом в голосе. Он подействовал словно ушат ледяной воды.
Брезгливо поморщившись, Рощин-младший на мгновение застыл. После еще раз встряхнув Латунина, отпустил, заставляя пошатнуться от вмиг утерянного равновесия.
— Ты что творишь, суч*нок? — раздражение, скользящее в голосе отца, окончательно вернуло Кирилла в реальность.
Очевидно, выйдет боком вольность. Плевать. Главное, выполнил то, что давно и отчаянно желал — почесал кулаки о наглую морду ненавистного противника.
— С*ка! — процедил сквозь зубы Гришка, вытирая сочащуюся из носа кровь. — Ты пожалеешь об этом.
— Мы еще посмотрим, — окинув Латунина придирчивым взором, желая заставить того, наконец, увидеть и принять его превосходство, — кто кого!
— Хватит! — заорал Рощин-старший, ловя обрывки брошенных шепотом фраз. — Григорий, иди улаживай дела. Считай, я дал добро. А ты, Кирилл, — поворачиваясь к сыну: — Быстро за мной!
Сергей Леонидович скрылся в кабинете так же невозмутимо, как и появился. Он знал, что повторять дважды не нужно. Это двое, устроивших разборки в доме, не ослушаются — каждый выполнит приказ, как бы ни хотелось поубивать друг друга.
Кир, нехотя подчинившись, направился следом за отцом, краем глаза поймав на себе осуждение Тимура. Чтобы он понимал! Гришка пришел на готовенькое и думает, что Кирилл примет в семью? Шиш ему! Никто, тем более Калачев, работа которого заключается не в миссии милосердия или жалости к обездоленным и несчастным, не вправе осуждать его.
Осторожно прикрыл за собой дверь. Не дожидаясь пока отец, стоящий у окна, предложит присесть, вальяжно опустился на диван, закинув ноги на журнальный столик.
— Когда ты угомонишься, Кирилл? — безразлично поинтересовался Сергей Леонидович. — Как вернулся после своей армии, который год сам не свой. Говорил тебе, ни к чему выпендриваться, отмазали и всего делов. Так нет,
— Хочешь честно, бать? — хмуро сверля отцовскую спину, признался Кир, — мне по*ер, отплатит родина чем-то, или не отплатит. Не ради этого шел служить. Но в одном с тобой соглашусь — реально стоило отмазывать. Быть может, тогда мне удалось оградить собственную семью от этого проходимца. Раз глава семьи сделать это не в состоянии.
— Кирилл, не заговаривайся! — прикрикнул Сергей Леонидович. — Не много на себя берешь?
— Об этом лучше поинтересоваться у Гришани. Он считает себя шибко умным.
— Сколько можно собачиться?
— Пока этот козел будет лезть не в свои дела, — фыркнул Рощин-младший, растирая разбитый кулак. — Между прочим, я уже порешал с проблемной зоной транспортировки товара.
— Пока ты возился Григорий давно всё организовал, в обход. И что ты порешал? — обернувшись, вопросительно уставился на сына: — Сегодня ты договорился, тебя готовы без лишних вопросов пропустить через границу, а что будет завтра? Завтра они также запросто откажут или хуже того — устроят облаву. А товар опять уйдет к Сизому. Не хочу я ставить под удар ни свое имя, ни деньги.
— И ты запросто отдашь ситуацию Гришке под контроль?
— Я согласен с его утверждением, что гораздо удачнее будет наладить новые пути доставки, чем рисковать и переправлять по старым. Это всё равно, что ходить по минному полю, — пройдясь по кабинету взад-вперед, мужчина опустился в кресло. — Рано или поздно оно рванет. Кирилл, ты не дурак, сам должен понимать — предложение Григория более удачное, нежели твое.
— Выходит, какому-то Гришке доверяешь больше чем мне, собственному сыну? — поддаваясь вперед, с придыханием уточнил Кирилл.
— Ты прекрасно знаешь — не какому-то, — Сергей Леонидович помассировал круговыми движениями виски. Снова зыркнул на сына, выдохнув: — Григорий такой же сын для меня, как и ты. Между прочим, твой брат.
— В гробу видал такого брата, — Кир подскочил с кресла. — Я не видел этого козла лет двадцать! И еще бы столько не видел! Ну, нагулял ты его по молодости где-то с левой бабой, зачем в дом и семью тащить было?!
— Сын, в тебе говорит ревность. Попробуй взглянуть на ситуацию под другим углом. Стань благоразумнее.
Иногда Кириллу казалось, что выдержке отца нет предела. Вот и сейчас Сергей Леонидович невозмутим и непробиваем. Но Рощин-младший прекрасно понимал — еще пара выпадов с его стороны и отец сорвется. Тогда за последствия никто не ручается. Понимал, но остановить себя, заставить замолчать и прекратить бессмысленный разговор тоже не мог. Вместо этого продолжал давить и наступать на больные мозоли.
— Во мне говорит трезвость разума! О каком благоразумии речь, когда эта тварь довела до смерти мою мать!..