Страсть к мятежнику
Шрифт:
Эрия блаженствовала, наслаждаясь теплом. Дав-то не было так тепло и так уютно. Пошевелилась и почувствовала прикосновение чьей-то руки, не страшной, не такой, как в кошмарном сне. Эта гладила ее спину, вызывая приятные ощущения. Эрия улыбнулась, и тут чьи-то губы накрыли ее рот. Она открыла глаза и в слабом свете зарождающегося утра увидела знакомые черты лица. Тинан… ее целует Тинан. Эрия горячо ответила на поцелуй и с готовностью откинулась на спину, принимая на себя тяжесть его тела. Так всегда начинались восхитительные
Он целовал и ласкал все ее тело, не оставляя без внимания ни губы, ни шею, Ни грудь, ни плечи. Эти ласки побудили Эрию к действию, и она целовала и обнимала его со всей страстью, на которую была способна.
Когда Тинан приготовился войти в ее лоно, Эрия с радостью раздвинула бедра и с блаженным стоном приняла его возбужденную плоть. Затем с готовностью задвигалась вместе с ним, подчиняясь ритмичным толчкам. Ей хотелось слиться с ним воедино, подняться к тем высотам, к которым каждый раз рвалось тело. С каждым толчком внутри что-то сжималось, Эрия затаила дыхание и впилась ногтями в его спину, ожидая, что должна наступить та неведомая ей разрядка.
– Эрия… – словно издалека донесся его голос. – Эрия… Скажи мое имя, скажи…
Она облизала пересохшие губы и послушно прошептала:
– Тинан… Тинан…
Он с содроганием начал изливать в нее свое семя и через несколько мгновений обессиленно обмяк, навалившись всем телом.
Эрию будто оглушили. Задыхаясь, она лежала под горячим пресыщенным мужским телом, не в силах пошевелиться. Нервы были напряжены до предела, она боялась, что не выдержит и разрыдается, и в то же время боялась, что взорвется, если не даст волю слезам. Тинан поднялся на локтях, обхватил девушку за плечи и вместе с ней перекатился на бок.
Она лежала в его объятиях и боялась думать о том, что с ней происходит. Что она делает в его постели? И что он делает с ее телом? Эрия судорожно вздохнула, чувствуя, как бешено стучит сердце. Рутланд использует тебя, услужливо подсказал внутренний голос, использует, чтобы удовлетворить свою похоть.
Эрия чувствовала себя совершенно раздавленной. Новая волна унижения захлестнула ее, когда граф расслабленно провел рукой по ее груди и животу. Затем легонько укусил за плечо и поцеловал в шею, удовлетворенно постанывая и беспрестанно бормоча ее имя.
Эрия крепко зажмурилась и стиснула зубы, по эмоции все же возобладали, и она разразилась слезами. Как могло случиться, что ее тело полностью подчинилось жестокому, бессердечному распутнику? Почему она позволяет себя использовать? И не только позволяет, но еще и подыгрывает! Бесстыдными телодвижениями, ласками и вздохами только помогает ему достичь полного удовлетворения. И что самое ужасное – делает это с большой охотой. Даже сейчас грудь жаждет, чтобы граф прикоснулся к ней, а лоно требует, чтобы он заполнил его своей плотью.
Слезы градом катились из глаз. Эрия сжала кулаки, не желая давать выход бушующим страстям. Как бы граф позабавился, узнав о смятении, которое творится
– Что такое? – пробормотал граф, приподнялся на локте и взглянул ей в лицо. – Тебе больно? – встревоженно спросил он и участливо погладил по плечу. Эрия отвернулась, ему была видна лишь щека, на которой блестела влажная дорожка, проложенная слезами. – Скажи, – в голосе послышалась настойчивость. – Тебе больно?
Только что испытанное наслаждение мгновенно испарилось, словно его и не было. Ни от одной женщины Тинан не получал столько удовольствия и вот теперь вдруг почувствовал себя опустошенным и обманутым. Казалось, что своими слезами она пытается в чем-то его обвинить. Он взял девушку за подбородок и повернул к себе.
– Эрия, как меня зовут?
Та вздрогнула, как от удара, и отвернулась.
Он понял, что его отвергают, и убрал руку. В палатке повисла напряженная тишина, изредка прерываемая судорожными всхлипываниями. Неожиданно его осенило – вероятно, Эрия страдает от потери девственности, страдает и физически, и морально. Все-таки сегодня ночью ей пришлось вынести большую нагрузку.
– Скоро ты привыкнешь ко мне… и неприятные ощущения пройдут.
От сдерживаемых рыданий затряслись плечи.
– Дорогая, не надо переживать из-за своей неопытности. Я постараюсь быть более осторожным. Обещаю. Сегодня же ночью ты в этом убедишься.
Девушка молча свернулась клубком.
Тинан нахмурился, отбросил одеяло и встал. Утренняя прохлада остудила обнаженное тело, но не более, чем Эрия студила своим неприятием. Некоторое время он молча смотрел, как вздрагивают под одеялом ее плечи, затем принялся натягивать бриджи и сапоги. На душе было муторно, и Тинан не мог понять, в чем причина. Неужели на него так подействовали ее слезы? Открыл рот, но слова застряли в горле.
– У тебя будет день для отдыха… – он не закончил фразу. Пожав плечами, подошел к сундуку, вынул бритвенные принадлежности.
Рыдания по-прежнему сотрясали тело Эрии. Он стиснул зубы. Нет, нельзя допустить, чтобы женские слезы оказывали на него давление… На лице опять появилась циничная ухмылка. Поплачет и перестанет. Подумаешь, немного потрудилась ночью! Привыкнет. Он решительно подошел к постели и замер, увидев голое плечо Эрии. Словно почувствовав взгляд, та натянула на себя одеяло и зарылась лицом в подушку.
– В будущем, – раздраженно произнес Тинан, чеканя каждое слово, – я желаю, чтобы в мою страсть добавляли меньше соли.
К тому времени, когда смысл слов пробил затуманенное страданием сознание Эрии и привел ее в бешенство, граф уже отошел далеко от палатки.
Яркие лучи утреннего солнца пробивались сквозь слегка пожелтевшие кроны деревьев. Все в лагере пришло в движение. Тинан наблюдал, как его люди один за другим появляются из палаток и, потягиваясь, сбрасывают с себя остатки сна. Да, сегодня о многом придется подумать, и гораздо более важном, чем женские слезы.