Страсть к размножению
Шрифт:
Цыганка с выпивкой, цыганка-блядь.
Быть может чай опять хуярить плитками,
Хуярить плитками чифир опять.
Все хором, кроме Мандельштамов и Меня:
Помойка! Все ночи, полные огня!
Помойка! Зачем сгубила ты меня?
Помойка! Я твой навеки арестант.
Помойка! Погибли юность и талант.
В контейнерах.
Косыгин-ака и Красотка Брежнев смахивают слезы, многие плачут.
Красотка Брежнев. (к Мандельштаму-1) - Расскажи стих, который ты вчера рассказывал.
Мандельштам-1.
– Обводит всех глазами.
Брежнев. (по-доброму) - Расскажи.
Мандельштам-1. (начиная
Брежнев.
– Тьфу, блядь. Ты чего мозг ебешь? Леха и то лучше пишет. Леха расскажи про муху.
Косыгин-ака.
– Да я забыл.
Брежнев.
– Как там? Муха, муха, потаскуха, позолоченные яйца...
Косыгин-ака.
– Брюхо.
Брежнев.
– Ну, как дальше?
Косыгин-ака.
– Ну, в целом это звучит так:
Муха, муха, потаскуха,
Позолоченное брюхо.
Муха по пизде пошла,
Муха смерть свою нашла.
Брежнев.
– Понял? (к Мандельштаму-1)
Мандельштам-1.
– Довольно талантливо.
Косыгин-ака.
– Придурок.
Играет гимн СССР. Немая сцена.
4.
Скамейка. Фонарь. Сидит Мандельштам-2. Мимо кругами ходит Альтернативная Девушка.
Альтернативная Девушка.
– Не желаете познакомиться?
Мандельштам-2.
– Да. В смысле желаю.
А.Д.
– А с кем вы желаете познакомиться?
Мандельштам-2.
– А я думал с Вами.
А.Д.
– Пошляк. (уходит)
Мандельштам-2. (вслед) - Не прогадайте.
В ответ доносится гудок паровоза.
Мандельштам-2. (чешет затылок) - Как это понимать?
Меркнет свет. Ни хуя не видно. Голос Мандельштама-1 читает:
Я вернулся в свой город, любимый до слез,
До прожилок, до детских припухших желез.
Ты вернулся сюда - так глотай же скорей
Рыбий жир Ленинградских ночных фонарей,
Узнавай же скорее декабрьский денек,
Где к зловещему дегтю примешан желток.
Петроград! Я уже не хочу умирать!
У тебя телефонов моих номера.
Петроград! У меня еще есть адреса
По которым найду мертвецов голоса.
Я на лестнице черной живу, и в висок
Ударяет мне вырванный с корнем, простите, с мясом звонок.
Медленно зажигается свет. Появляется Брежнев.
Брежнев.
– М-да.
5.
Сцена поделена пополам. С одной стороны - Брежнев и Косыгин-ака в кабинете, кроме того, по нему кругами, ни на что не обращая внимания ходит Я-герой. Мандельштам-1 по-прежнему висит в углу: очевидно, ему понравилось. В другой половине сцены на скамейке сидят Мандельштам-2 и Альтернативная Девушка. Мандельштам-2 играет на флейте.
Брежнев.
– А Мандельштам, поэт, слышь, Леха, себе заделье нашел - баб ебет, только шум стоит.
Раздается шум.
Мандельштам-2.
– Справедливость восторжествовала.
А.Д.
– Я тебя хочу.
Шум усиливается.
Мандельштам-2.
– Потом. (играет на флейте)
Я-герой. (переставая смеяться) - Покажи мне такую обитель, где бы
я не попал в вытрезвитель.
Косыгин-ака.
– А кто он вообще такой.
Брежнев.
– Да придурок какой-то.
Выбегают 5 Симпатий автора, танцуют под музыку флейты. Музыкальная
Брежнев.
– Как бы нам обустроить Россию, говорю.
Я-герой.
– Сорок четыре веселых ключа:
Ключ от квартиры, где люди дринчат,
Ключ от квартиры, где спиздили блюдце,
Ключ от квартиры, где люди ебудца,
Ключ от квартиры, где деньги лежат,
Ключ от квартиры, где много деньжат.
Я-герой все быстрее ходит по сцене. В партию флейты вступает рояль и голос Чебурашки. Голос (басовитый): Никакого взаимопонимания. И так всю жизнь. Ни малейшей надежды на контакт. Даже на пьянках мы так далеки друг от друга. Мы бьем друг другу рожи, блюем чуть не в карман друг другу - хороши, нечего сказать. Россия стоит во мгле. Ей тошно. Что вы с ней сделали своими кривыми ручками? Не стыдно ли вам? Опомнитесь слепцы. Берите себя в руки и отправляйтесь к станкам, красьте поезда зеленой краской, ссыте в экономическую пропасть и спите по ночам. Жизнь надо прожить так, чтобы на полу не было насрано, чтобы все было по-человечьи, чтобы дети были сыты, женщины выебаны, а не наоборот, комнаты убраны, ведра вынесены, а не наоборот. Идите в лес и принесите мне ящик пива и то - не знаю я что. Вот чего хочу я от вас. Россия стоит и ловит мух ебалом, нечестивцы! Жизнь надо прожить, так? Все громче звучит "Голубой вагон"
Занавес начинает закрываться и его пиздят две замысловатые женщины в телогрейках.
АЙБОЛИТ 666
Доктор Aйболит подозвал к себе утку
и тихо сказал ей на ухо :
– Чари-бари, чавчам.
К. И. Чуковский.
29-ого января 187О-го года, в полдень, в жаркой-жаркой Африке, в центральной ее части, в шикарном кабинете собственной клиники заперся на ключ и пил мате доктор Айболит ( d-r Ablyt ).
Измученный сиестой и постоянными провалами в памяти, он занимал свое место разными небылицами. Пытался вспомнить, догадаться хотя бы, как жить дальше: жить дальше следует используя и продолжая свои прежние занятия. В чем они заключались? Не знаю, не знаю... Порылся в карманах: таблетки, кусачки и стреляные гильзы... Что за намеки?
Позвонили по селектору:
– В приемном покое вас ожидает корова.
Мысли у Айболита путались. Наудачу он ответил:
– А в моем кабинете вас ожидают неприятности.
По селектору повторили:
– В приемном покое вас ожидает корова.
Мысли у Айболита приняли более четкий вид, и он высказал сиюминутное соображение, как всегда полагаясь на авось:
– Корова дает молоко, но не дает покоя.
В селекторе как заладили:
– Вас ожидает корова. В приемном покое.
– Оставьте ее в покое, - принял решение Айболит и выключил селектор.
Айболит старел. Память о том и о сем накатывала на него непостоянно и избирательно, но воля мужчины, воля ученого заставляла его исследовать, догадываться, строить предположения, производя логические операции, блуждая по воздвигнутым когда-то им же самим корпусам, разглядывая какие-то хитрые приспособления, таинственные и неработающие, как Египетские пирамиды. Сам Айболит иногда ассоциировался у себя с человеческой цивилизацией.