Страсть Клеопатры
Шрифт:
Из-за человека, стоявшего сейчас перед нею, она потеряла так много, что на мгновение лишилась дара речи. Но тем не менее при этом она не испытывала гнева.
А что она ожидала почувствовать, увидев его по прошествии всего этого времени?
Когда-то они были любовниками. И теперь вдруг ее невольно охватило неприятное чувство, что они с ним во многом похожи. «Ах, одиночество, непередаваемое одиночество, как же от тебя тоскливо сжимается сердце».
Таких, как они, очень мало. Очень мало тех, кто стал свидетелем
В ней проснулось непреодолимая тяга к этому человеку, она почувствовала огромное желание общения с ним, несмотря на то что некогда он был готов обречь ее на вечный мрак.
Но ей тогда была уготована иная судьба. С того момента, как каменная плита накрыла ее гробницу, она стала осознавать, что без солнечного света ей придется медленно и постепенно угасать. Вскоре она погрузилась в спокойный сон, со временем перешедший в некое оцепенение, длившееся до тех пор, пока Энамон и Актаму не освободили ее, вновь открыв ее тело солнцу.
Но в то время Сакнос не мог ничего об этом знать. Оба они тогда еще слишком мало знали об эликсире. Сакнос же просто хотел превратить ее в прах.
Тем не менее сейчас она не могла отделаться от мысли, что видит в нем не любовника и не первого министра, а как будто своего брата по бессмертной жизни. Да, именно так – он представлялся ей родственником по их бессмертию.
Сакнос упал перед ней на колени, осторожно взял и нежно поцеловал ее руку.
Уклонилась бы от этого знака внимания смертная женщина?
– Моя царица, – тихо сказал Энамон.
Она отвела свободную руку в сторону. «Оставайся там, где стоишь», – говорил ее жест.
– Ты в недоумении оттого, что я жива? – наконец спросила Бектатен. – Как ты можешь удивляться, если преследовал меня на всем пути сюда?
– Преследовал? Это не совсем точное слово.
– Тогда назови точное, Сакнос.
Он по-прежнему держал в руке ее ладонь, которую только что целовал. Чтобы поднять его с колен, достаточно было лишь легкого пожатия.
– Пойдем со мной, моя царица. Пойдем со мной, чтобы…
– Я перестала быть твоею царицей с тех самых пор, как ты закопал меня в землю!
Скорбное выражение лица, горестно понуренная голова, раскаяние, которое, казалось, исходило от него при каждом движении его сильного тела, – все это призвано было убедить Бектатен в его искренности. Но не убедило. Она понимала его истинные намерения – изолировать ее от Энамона и Актаму.
– Я многое должен исправить, – прошептал Сакнос.
– Это правда, ведь ты украл мое изобретение.
– Твое изобретение? – переспросил он. В глазах его сейчас читалась только злость, всякие намеки на угрызения совести исчезли. – Ты искала лекарство, а не секрет вечной жизни. Ты больше не благодаришь богов за счастливую случайность этого открытия?
– О каких богах ты говоришь? Их было так много. Падение целого царства, Сакнос! Как ты собираешься исправить это?
– Ты не можешь возлагать вину за тот мор на меня.
– Не могу? Ты проник в джунгли, откуда еще никто не возвращался. Мы все знали, что там свирепствует болезнь. И все же ты уничтожил леса до основания.
– Потому что ты не отдавала мне формулу.
– Потому что ты просил ее под угрозой своих копий.
Сейчас уже было невозможно определить выражения его лица.
– Прошу тебя, Бектатен! Пойдем со мной.
Значит, он все-таки внял ее предостережению больше не называть ее своей царицей. Может быть, этим он в какой-то мере хотел показать ей свое повиновение? Возможно, и так.
– Всего несколько шагов. Не более.
Он потянулся к ее руке – той самой, на пальце которой было кольцо, – но она отдернула ее. Так они и шли рядом в сторону рыночного шума и суеты, не касаясь друг друга. Но пока намерения Сакноса оставались неясными, ее не покидало недоверие к нему.
– Если ты винишь меня в падении Шактану, может, дашь мне возможность отстроить твое царство? – спросил он.
– Отстроить Шактану невозможно.
– Я не говорю о возрождении храмов, ставших сейчас песком пустыни.
– Храмы, превратившиеся в песок пустыни? Так вот как ты называешь то, что уничтожил? Наша империя простиралась за моря, и люди той эпохи не знали подобного размаха. Мы отслеживали движение звезд по картам, которые ныне обратились в прах. Края, о которых жители этого города не знают до сих пор, были нашими колониями, нашими сторожевыми постами, их населяли преданные нам подданные. И все это ты сейчас с пренебрежением называешь храмами из пустынного песка?
– Не нужно попрекать меня прошлым, когда я предлагаю тебе лучшее будущее, – прошептал он.
– Я слушаю тебя, Сакнос. Расскажи мне про это лучшее будущее.
– Народы на прилегающих землях требуют, чтобы мы взяли под контроль то, что прежде было Египтом. Но я прошел его вдоль и поперек. Там царит великий хаос, племена воюют между собой. Это шанс для нас, Бектатен. Возможность воспользоваться неразберихой и беспорядками, чтобы вернуть себе то, что мы утратили.
– То, что мы потеряли, восстановить нельзя.
– Тогда можно построить новое. Нечто большее.
– С какой целью?