Страсть Молли Т.
Шрифт:
С минуту Темплетон размышляла: " Да,- согласилась она, - так и сделай. Как ты говоришь её имя
– Норма Логлин"
– Да, конечно. И пошли копию телеграммы в штаб Западной Вирджинии. Их необходимо информировать обо всём, что мы делаем. Узнай, когда похороны и пошли цветы. Дай знать всем отделениям, чтобы они тоже могли послать цветы. На минуту обе женщины замолчали, уперев взгляд в стену.
– Конни,- наконец произнесла Темплетон.
– дурацкая бессмысленная смерть. Наверняка, какой-то идиот, готовый разрядить новенькое ружьишко,
– Возможно,- согласилась Андервуд.
– Но пресса хорошая.-
– Да. Много всего. В газетах Нью-Йорка и Вашингтона, я слышала в 20/20 сюжет-
– у...у...у...,-произнесла Темплетон, - вчера я не могла заснуть и всё об этом думала. Смерть нашей сестры - мы должны сделать её значимой. Как ты думаешь , стоит начать нашу кампанию сейчас ? С нами симпатии публики. То, что мы планируем, будет рассматриваться как возмездие - оправданное возмездие-за это жестокое убийство.
Констанс Андервуд секунду колебалась. Да, - согласилась она, - мы можем это сделать.
– Масса работы, - предупредила президент, - и мало времени.
– Мы сможем, - уверила её Андервуд.
– Все примут участие.
– Хорошо. Давай засучим рукава. Первый шаг - пресс - конференция. Я сделаю возмущённое заявление, потом сессия вопросов и ответов. Я напишу заявление. Ты организуешь конференцию.-
– Начну прямо сейчас, - пообещала Констанс.
– Конни,- позвала Темплетон уже выходившую из её кабинета Констанс, - как имя сестры?
Андервуд повернулась - на лице её была натянутая улыбка. Норма Джейн Логлин,- повторила она -,-Лора , ты спрашиваешь в третий раз...
Президент долгую минуту смотрела на неё; - Закрой дверь, Конни, вернись и сядь.-
Вице - президент исполнила: вернулась и села в одно из скрипящих кресел.
– Моя память,- сердито объяснила Темплтон.- Выкручиваюсь, делая массу заметок. Ты не замечала, нет?-
– Ни разу,- солгала Андервуд,- Лора, мы все время от времени что- то забываем...Я иногда ...
– Нет, тут гораздо больше, чем ляпсус. Началось примерно год назад, и всё хуже и хуже...Вчера я не смогла вспомнить номер офиса. Скоро я начну забывать твоё имя. Потом своё...
– Этого не может...-
– Да,- гримаса отвращения к себе появилось на лице крошечной женщины,- зашло уже так далеко. Месяц назад я была у своего врача, потом у невропатолога, потом у специалиста, потом у другого, и ещё другого. Тебя не удивляет, что меня так часто не бывает в офисе?
– Лора,- я думала, ты по делу...
– Да, но дело моё личное - ходить по специалистам. У всех мнение единодушное - болезнь Альцгеймера.
– О Боже-
– Вылечиться невозможно,- продолжала Темплетон безжалостно. Ухудшение состояния и смерть. Но они обещают, что я смогу функционировать ещё несколько лет, прежде чем превращусь в овощ. Андервуд промолчала.
– В эти один - два года, что я буду ещё функционировать, я многое смогу сделать. Давай начнём всё, что планировали.
– Конечно, Лора. Ты уверена?-
– Уверена. Знаю, так случается. Но этот инцидент на дороге... Я сделаю это. И я хочу, чтобы ты мне помогла.
– Всё, что в моих силах. Всё, что скажешь... Ты же знаешь, всё ...
– Я стану больше и больше от тебя зависеть. Первое: никто не должен знать. Это строго между нами. Даже этот безмозглый слюнтяй, с которым ты спишь. Обещаешь?
– Обещаю-
– Ты должна мне помогать. Напоминай, когда я что-то забываю. Говори, когда я буду вести себя по - идиотски. Перечитывай все мои заявления, прежде чем я выступлю с ними. Защищай от ситуаций, с которыми я не смогу справиться сама. Надеюсь, у меня достанет здравого смысла уйти добровольно, когда я не смогу больше вести дела. Но если я буду цепляться, я хочу, чтобы ты собрала Исполнительный Совет и вышвырнула мою задницу отсюда ко всем чертям. Сделаешь это для меня?
Да,- Констанс Андервуд ответила твёрдо,- Сделаю.
Март,6, 1987.
Несколько мужчин Кантона разделяли цели Союза Женщин Нации, хотя смелости признать это открыто у них не хватало. Они делали анонимные денежные взносы и, когда требовалось, помогали советом и делом. Одним из них был Род Гардинг из Департамента полиции Кантона. Он был женат на Энн, младшей сестре Молли Тернер, и был частым гостем на Хилкрест Авеню, где Молли жила со своей матерью Джозефин Тернер. Вечером 6-ого марта все три женщины Тернер сидели, обедая вместе. Род Гардинг - не на службе в тот день - приехал, когда обед закончился. Но для него обед держали тёплым : сосиски, фасоль, салат из кислой капусты, ржаной грубого помола хлеб со сладким сливочным маслом и две банки пива.
Женщины сидели за деревянным столом, потягивая кофе, пока он ел и рассказывал: " Завтра, около полудня выдают тело,- сказал он Молли,- приготовления сделаны"
– Похоронный дом Гатчинс,- ответила она. Они бальзамируют. Сегодня мы выбрали гроб. Проведём небольшую службу. Потом Гатчинсы везут гроб в Ленсингтон. Там у семьи участок земли. Я, Энн и ещё несколько женщин поедем на похороны.
– Кто всё оплачивает?
– Союз, - ответила Молли, - Мы получили телеграмму из штаба-
– Молодцы, - прокомментировала миссис Тернер.
– Род, - сможешь с нами поехать в Ленсингтон -?
– спросила Энн.
Он отодвинул пустые тарелки, прикурил сигарету и открыл вторую банку пива.
– Сожалею, милая. Не смогу. Я всё ещё под расследованием, и сейчас не время для выходного.
–
Они знали, что это не так, но не возразили. Лучше не демонстрировать своих симпатий. Гардинг -крупный массивный мужчина с резкими грубоватыми чертами лица и густыми цвета песка волосами. Блондинистые усы спадают с его длинной верхней губы. Небольшие тёмные глаза, когда он обдумывал свой ответ, щурятся.