Страсть рыцаря
Шрифт:
– Что это ты вдруг решила спрашивать разрешения? – Питер прикусил язык. Он не хотел обижать Памелу, только собирался поддразнить ее, однако теперь ужасно сожалел о вырвавшихся у него словах.
– Ты прав, я не должна была врываться к тебе в комнату, – согласилась Памела, опуская глаза, – поэтому я вернулась, чтобы извиниться.
– Я не принимаю твоих извинений.
Памела испуганно посмотрела на него и замерла в дверях.
– Ты не сделала ничего, за что следовало бы просить прощения, – поспешно добавил Питер, испугавшись, что она сейчас уйдет.
Брови Памелы удивленно
– Но я ворвалась без стука, выгнала служанку. Конечно, Бесс вела себя недостойно, но я не имела права отчитывать ее.
– Мне не следовало просить помощи у Бесс. Нужно было позвать Уильяма. – Питер умоляюще посмотрел на Памелу. – Пожалуйста, посиди со мной. Если хочешь, можешь взять стул.
Поколебавшись, Памела вошла, закрыла за собой дверь и приблизилась к кровати.
– В любом случае, – сказала она, – все произошедшее – не мое дело. Если Рокси не хочет, чтобы тебя соблазняли служанки, то ей следовало остаться и самой разобраться со всем этим.
– Соблазнять меня?
– Ну, возможно, это слишком сильно сказано, – призналась Памела. – Все равно, это дело моей кузины, а не мое.
– Да, конечно, – согласился Питер.– Но Роксанны нет в замке, так же как и Рэйвена. Я думал, что мы с тобой – друзья.
– Конечно, мы друзья! – горячо заверила его Памела. – Я знаю тебя лучше, чем твоего брата, хотя должна стать его женой, а не твоей. Может быть, именно поэтому я так возмутилась, когда увидела, что Бесс прикасается к тебе.
Памела потупила взгляд.
– Любая леди возмутилась бы, увидев, чем мы занимались. Думаю, мне повезло, что нас застала ты, а не моя мать!
– Думаю, да, – улыбнулась Памела. – Она бы решила, что ты настоящий развратник, учитывая, что недавно леди Люсинда видела, как я сидела у тебя на коленях, а моя юбка была задрана до колен. – Памела покраснела и тяжело вздохнула. – Но мы с тобой только друзья, – продолжала она, – и, если бы мне пришло в голову пофлиртовать с каким-нибудь рыцарем в Фортенголле, например, с сэром Гербертом, я бы не считала тебя обязанным указывать мне на мое поведение или вызывать этого рыцаря на поединок, чтобы защитить мою честь.
– Да? – искренне удивился Питер.
– Конечно, – уверенно кивнула Памела. – Я никогда не стала бы ни с кем флиртовать, но если бы это произошло, то это касалось бы только меня и, может быть, еще твоего брата. Но не тебя.
Питер неожиданно представил себе Памелу в объятиях Герберта. Но почему именно Герберт? Может быть, ей действительно нравится этот голубоглазый белокурый рыцарь? Питер смущенно закашлялся.
– Не знаю, можно ли рассматривать это как оправдание поведения Бесс, – сказал он, – но мы с ней давно знаем, друг друга, и она не раз видела меня без одежды. Поэтому мне и в голову не могло прийти, что ее помощь выглядит не слишком… не слишком хорошо. Спасибо, что указала мне на мою ошибку.
– Так ты не сердишься?
– На тебя? Конечно, нет.
– Отлично, – улыбнулась Памела и повернулась, чтобы уйти. – Ой!
– Что такое?
– Я совсем забыла, у меня для тебя хорошие новости. Твоя мать сказала, что через два дня ты сможешь подняться и начать ходить на костылях. Конечно, тебе еще рано спускаться вниз, но до
– О! – просиял Питер. – Как я рад слышать это, особенно от тебя.
– Теперь Бесс больше не сможет соблазнять тебя, предлагая свою помощь, – заметила Памела. – И тебе будет легче хранить верность своей невесте.
Питер промолчал. Памела кивнула ему и ушла. Он остался один на один со своими мыслями.
«Роксанна сбежала неизвестно куда, – думал он. – Она оставила меня, и ей не требуются объяснения по поводу моего поведения. Сомневаюсь, что ее вообще интересует, чем я занимаюсь и с кем. И леди Памелу это не интересует, ведь она сама только что заявила мне об этом!»
Но в глубине души Питер не верил, что Памеле все равно, чем и с кем он занимался. Ему было даже приятно, что он ей не безразличен.
Однако оставалось нечто, изрядно беспокоившее Питера. Появление леди Памелы не дало ему возможности закончить то, что он начал, и теперь ему казалось, что его мочевой пузырь вот-вот лопнет.
– Уильям! – закричал он, приподнимаясь с подушек. – Уильям, ты нужен мне. Немедленно!
Паж не отозвался, и Питер снова лег. Нога заныла, а подушки как нарочно сбились в бесформенную кучу, и на них стало неудобно лежать. Он посмотрел на стоявший неподалеку от кровати столик и бутылку с обезболивающим бальзамом на нем. Питер повернулся, чтобы достать бальзам, но смог дотянуться кончиками пальцев до края стола.
– Уильям! Маленький негодяй! Немедленно иди сюда! Где его черти носят? Наверное, опять рыщет по кухне в поисках вкусного куска!
– Уильям! – заорал Питер что есть мочи.
Наконец дверь комнаты распахнулась, и мальчик поспешил ему на помощь.
– Милорд?
– Мне нужен горшок, чтобы справить нужду, и та чертова бутылка на столе. А еще мне нужна…
Он замолчал, понимая, что не может попросить то, что ему было действительно необходимо, – маленькую леди Памелу.
Глава 17
– Как поживают Невилл и Беатрис? – поинтересовался Питер у своего отчима, когда тот вернулся от старого друга.
– Хорошо, только его внуки, дети его дочери, похоже, подцепили какую-то болезнь. Поэтому Беатрис посоветовала мне забрать мальчишек и вернуться в Фортенголл.
– Мама, не сомневаюсь, очень обрадовалась вашему скорому возвращению. Она всегда сильно грустит, когда вы уезжаете.
– Да-а. – Лорд Йен сел на стул, который протяжно заскрипел под его мощным телом, и вытянул вперед длинные ноги. – Люсинда по-прежнему думает, что стоит мне оказаться за стенами Фортенголла, как я обязательно ввяжусь в какую-нибудь историю. Она никак не может понять, что я уже не тот странствующий рыцарь, каким был до того, как мы с ней поженились. И она забывает, что Англия стала мирной страной с тех пор, как Генрих сменил на троне короля Стефана. – Лорд Фортенголл тяжело вздохнул. – Нет, ей все время мерещится, что мне не терпится сразиться с каким-нибудь рыцарем или толпой разбойников, чтобы позабавиться. – Йен улыбнулся Питеру. – Эта женщина отказывается замечать, что я уже старик. Она все еще считает, что сражения развлекают меня, как и прежде.