Страсть умеет лгать
Шрифт:
— Утром мы уедем, молодой человек, — ввернула Анна Афанасьевна прежде, чем я успела открыть рот. — Кстати, как ваше имя, кого нам благодарить за помощь?
— Василия Петровича, — усмехнулся мужчина. И, пожалуй, впервые за последний час пристально взглянул на меня. — У меня в машине есть пакет с бургерами и банка кофе. Возьмете?
— Возьмем! — решительно вмешалась бабушка и пихнула меня в бок локтем.
Так как Михаил по-прежнему смотрел на меня, пришлось кивнуть. Сама я могу и поголодать, но похищенного ребенка кормить надо. Управляющий
— Тогда вам придется меня проводить.
— Ее зовут Мишель, — опять подсуетилась старая сводница. — Внучка, ну что ты как язык проглотила?
— Вот как? Василий Петрович называл другое имя, — Михаил, не оглядываясь, направился к выходу.
Я скрипнула зубами и поплелась следом, как на веревочке. В конце концов, мне было любопытно: что связывает этого блестящего богатенького буратино со старым церковным сторожем.
11
Я вздрогнула от неожиданности, когда дверца лифта закрылась, и сразу над ухом раздался бархатный баритон:
— Вы сделали большую ошибку, Элина.
Ага, все-таки вспомнил. А я-то думала угостить его таблетками для памяти из бабушкиной аптечки.
— Вы о чем? — не поинтересоваться было бы совсем невежливо.
— О пакете. Точнее, о папке с документами, которая в нем лежит. Надо было взять ее с собой. Вы оставили ее и развязали руки вашей бабушке.
В кабинке лифта закончился воздух. Для меня. Этот соглядатай, этот шпион, этот агент 007 — вполне дышал. А я хватала ртом отсутствующий воздух, как будто меня ударили в живот.
— Ш-што? — наконец удалось прошипеть.
— Или надо было хотя бы забрать у нее телефон, — невозмутимо продолжил он. — Сейчас, пока мы спускаемся в лифте, она звонит в МЧС и рассказывает, что ее похитили вместе с правнуком, заперли и подожгли квартиру.
— Что за бред?
— Она перепугана и отводит от себя подозрения в похищении ребенка. МЧС находится в двух кварталах отсюда, они уже едут. И полиция.
— Откуда вы знаете, что она вызвала кого-то? С чего вы решили, что при нас какая-то папка с документами?
— Папка в пакете с лекарствами и одеждой.
Лифт остановился.
Я выскочила и рванула от этого сумасшедшего, — слишком много знающего сумасшедшего! — по лестнице вверх.
Он догнал меня в два прыжка и, схватив за руку, всем телом прижал к стене:
— Не делайте больше глупостей, чем вы уже сделали, Элина. Или Мария? Или Мишель?
Я дергалась изо всех сил, но то ли слишком устала, то ли сила в его руках была неимоверная, вырваться не удалось.
— Я знаю, что у вас не было другого выхода, кроме бегства, — говорил он тем временем. — Но вы не выбросили симку из смартфона, да и сам смартфон. Его скоро выследят, вопрос одного часа, когда за вами приедут бандиты. У вашей сестры серьезная крыша.
— Откуда вы всё это… взяли?
— Считайте, что я ясновидящий, — он так поморщился на последнем слове, словно проглотил лимон
И я как-то сразу обмякла. И почти поверила. Устала наверное. Иначе непонятно, куда отвернулся в тот миг мой ум. Или интуиция.
Но если логически рассуждать, откуда еще ему знать о пакете? Ну ладно, в корпорации могли прицепить к моему плащу жучок. Но откуда они УЖЕ знали о моем первом имени, когда я только-только ступила в Парк Развлечений? Да и разбогатеть ясновидящему раз плюнуть, не так ли? Только почему он не играет на бирже, а управляет задрипанным филиалом какой-то конторы реконструкторов? Почему он не возглавляет рейтинг Форбс? Хотя… откуда мне знать весь список?
Убедившись, что я успокоилась и перестала вырываться, Михаил ослабил хватку и слегка отстранился, но я все равно всем телом чувствовала тепло, исходящее от мужчины, и это ощущение, от которого раньше я бы орала и кусалась, почти не вызывало отвращения. По крайней мере, меня не тошнило. Все-таки я не просто устала, я, можно сказать, измучена!
— Мы сейчас вернемся, — сказал он, осторожно взяв меня за руку и потянув к лифту, — возьмем вашего племянника и уедем втроем. Вам не нужно меня бояться, Элина. Друзья моего друга — мои друзья.
— Откуда вы знаете Василия Петровича?
— Я спас ему жизнь. И вашу спасу, и вашего племянника, если вы не будете мешать мне спасать вас. У нас слишком мало шансов. Слишком тонка эта нить вероятности.
— Нить вероятности?
Почему-то эти слова зацепили. И еще почему-то вдруг вспомнилось разноцветное колесо на огромном экране, спрятанном в резном шкафу его кабинета. Только сейчас подумалось, что оно походило на колесо прялки.
— Потом объясню, если захотите. Нам надо спешить. Мы можем не успеть вытащить мальчика до приезда кучи народа, и тогда его передадут матери, и вы больше не увидите ни его, ни вашу бабушку.
Бабушку не жаль. Хотя это неблагодарность с моей стороны. Она сразу после бегства дочери могла сдать меня и сестру в приют, однако, вырастила нас как уж могла.
Впрочем, все сентиментальные чувства исчезли, как только Михаил открыл ключам двери, и я увидела ее лицо. На нем была нарисована сложная смесь облегчения, превосходства и злорадства. Ровно до того мгновения, как управляющий взял спящего ребенка на руки.
— Стой! Куда ты его тащишь, негодяй! — заорала она и вцепилась в ногу мальчика.
Михаил взглянул на нее и припечатал:
— Подделка документов, Анна Афанасьевна, подделка доверенности, хищение двухсот пятидесяти тысяч долларов, взятки должностным лицам на сумму пятьдесят тысяч долларов… Продолжать?
— Не понимаю о чем вы! — взвизгнула она, но побледнела.
— Я еще не упомянул завтрак, которым вы накормили мужа перед его последним, трагически закончившимся полетом. После чего вы стали получать военную пенсию своего супруга.
Бабушка охнула и прикрыла рукой рот, с ужасом вытаращившись на мужчину. Всхлипнула: