Страсть Волка
Шрифт:
В нос бьют запахи плесени и сырости, меня окутывает промозглым духом старых подземелий. Под подошвами туфель скрипит пыль, и я думаю о том, как же давно здесь никого не было. Становится жутко от одной только мысли, что впереди ждет банальная ловушка. Может, это сам Имран, а не его господин хранит свои жуткие тайны в этих промозглых застенках? И не найти ли мне пути к отступлению?
— Не отставайте, Нанна! — приказывает мужчина резко, и от его тона по позвоночнику бегут холодные мурашки. В Имране не остается ни капли от почтительности слуги. Сейчас со мной
И не выносит непослушания.
Ускорив шаг, я утыкаюсь взглядом в спину проводника и держусь как можно ближе.
Холод вокруг — почти осязаемый. Клянусь Галакто, его можно потрогать руками. Колючий, по-зимнему студеный воздух врывается в легкие и вылетает обратно густыми облачками белого пара. Руки немеют, стоит только случайно опереться о стену или коснуться локтем покрытого изморозью камня.
Мне хочется сбежать, но нет, так нельзя.
Раз уж сама требую доказательств, то нужно принять их достойно, а не ломиться к выходу — ведь всегда остается крохотный шанс, что Имран не соврал.
Что все это не просто так: церемония в этом замке, хотя ее спокойно можно было провести в поместье, и отъезд из дома, и выбор капитана.
Матушка…
Что, если все это правда?
Что, если мужчина на самом деле сейчас покажет такое, после чего не останется сомнений — пора спасать собственную жизнь!
Я не смогу просто сбежать. Матушку Альгир обещал провести через Врата для присутствия на церемонии. Все это затевалось только с одной целью — помочь матушке, но что потом?
Если я исчезну, то как капитан себя поведет?
Стискиваю руки в кулаки и закусываю губу с такой силой, что чувствую привкус крови во рту.
Разве я смогу сбежать, если родной человек тоже угодит в ловушку?
Я должна буду выбирать?
Нет. Нет, только не так!
Все вопросы вылетают из головы, когда Имран останавливается и кивком указывает на массивную черную дверь, обитую железом. Кажется, что сдвинуть ее с места невозможно, но мужчина проводит ладонью по гладкой поверхности, вычерчивая пальцем странные узоры и завитушки. Не знаю этого языка, не могу понять ни единого символа, любовно выписанного слугой Альгира.
Он действительно наслаждается тем, что делает. Огонек свечи пляшет на резких изломах его лица, и я вижу, что мужчина будто молодеет на двадцать лет и стряхивает оцепенение и страх.
Толкает дверь внутрь, и я невольно зажмуриваюсь, потому что меня колотит от волнения. Тошнота плещется под горлом разъедающей кислотой, и нет сил пошевелить даже пальцем, но мягкое прикосновение к запястью заставляет сделать шаг, а за ним — еще один и еще.
— Вы должны увидеть это, Нанна.
Бережная хватка на плечах — и я невольно вздрагиваю, потому что в этом касании уверенность соседствует с дрожью; и мне совсем не нравится то, что творится вокруг. Кажется, что вот-вот захлопнется дверца клетки и я уже не смогу вырваться на свободу.
Медленно приоткрываю веки и пытаюсь проморгаться, потому что свет, бьющий со всех сторон, — ослепительно яркий, холодный, как рассветное время
Прикрываю глаза рукой и осторожно осматриваюсь по сторонам.
В первое мгновение ничего не могу понять. Вокруг — низкие деревянные столы, отполированные временем, темные, покрытые бордовыми и серыми пятнами. Книжные шкафы занимают все свободное пространство, а пол под ногами настолько ледяной, что в пятки впиваются острые иглы смертоносного мороза.
Вообще, в помещении невыносимо холодно.
Как в могильной комнате, где обычно хранят тела перед погребением…
Поднимаю голову и застываю на несколько мгновений.
Сердце замирает в груди, а через секунду пускается в безудержный пляс ужаса.
Напротив двери, в прозрачных сосудах, я вижу шесть тел. Точнее то, что когда-то было телами. Сейчас это разодранные куклы: рассеченная кожа на животах растянута в стороны, обнажая нутро до самого последнего дюйма. Внутри ничего нет, кроме голубоватой прозрачной жидкости, и хорошо видны белоснежные ребра и позвонки. Головы обриты налысо, выскоблены до блеска, а глаза широко распахнуты, веки закреплены так, что в мое сознание ввинчивается лишь одна мысль: они следят за тобой.
Дурнота накатывает с такой силой, что приходится зажать рот рукой, а мимо проходит Имран и становится так, что я вижу только его спину.
— Моя жизнь — это дорога, выстланная ошибками, Нанна, — тихо говорит мужчина. — Вот, что случится с вами, если вы останетесь в Клыке. Несколько дней назад капитан заказал еще одну капсулу… — Имран поворачивается, и я смотрю в его глаза, полные темноты и холода, — для новой невесты.
— Почему?.. — лепечу я и ненавижу собственные голос, дрожащий от ужаса и гадливости. — Я не понимаю…
— Вам нужно уйти! — рявкает мужчина, и я вздрагиваю всем телом и пячусь назад, к двери. — Если будет на то воля Галакто, то волк все расскажет своей женщине.
— Если будет на то моя воля, — слышится за спиной, и в следующую секунду Имран падает, как подрубленное дерево, а в воздухе застывает кроваво-красное облачко. Мужчина хрипит и сжимается в клубок, а на его рубашке медленно расцветают кровавые маки и под боком растекается алая лужа.
Я хочу закричать, рвануться прочь, но что-то холодное и тяжелое врезается в висок — и мир меркнет и расслаивается, оставляя меня один на один с хохочущей темнотой.
В нос врывается острый неприятный запах, и хочется отвернуться, отстраниться и спрятаться подальше — только бы не чувствовать его, не втягивать в легкие с каждым коротким тяжелым вдохом.
С трудом поднимаю опухшие веки и вижу перед собой Альгира, который рассматривает меня и совершенно не мигает. Его взгляд сосредоточен на моем лице, а руки спрятаны за спиной. Мужчина похож на ученого, изучающего подопытную зверушку, которую вот-вот должны вскрыть и выпотрошить.
Повернув голову в сторону, я вижу Имрана, лежащего на полу, и, к моему удивлению, он все еще дышит. Хрипло и слабо, но дышит! Почему-то меня это невероятно радует и даже вызывает что-то похожее на облегчение.