Страсть взаймы
Шрифт:
– Тогда чё ты ёрничаешь? Легла и раздвинула ноги! Одним больше, одним меньше – от тебя не убудет, – озлобленно гаркнул Юра так, что Нелли затошнило от неизбежно надвигающейся опасности.
– Где один, там и три. Невелика разница, – издевательски поддакнул Тимур.
Слезы страха навернулись на ее глаза:
– Пожалуйста… не надо… – пискнула она. Отступать было некуда – сзади припирала кровать.
– Другой базар, – низко рыкнул Макс. Он оказался неожиданно ближе всех. Выкинул руку и схватил Нелли за шею, стиснув до боли. – Давай, сучка. Кричи, вырывайся. Сделай папочке приятно, – прошипел он, и глаза
Он с силой толкнул ее, и она упала на кровать навзничь. Рядом, как по команде, возникли его сторонники. Распяли Нелли за ноги и за руки, и пригвоздили к месту. Неописуемая паника завладела ею. Испуг вытеснил из головы все мысли. Она начала биться, как в агонии, сама не понимая, что тем самым только помогает насильникам срывать с себя одежду. Платье повисло рваным тряпьем. Лифчик разорвали, трусики давно стащили.
– Давай, вырывайся! Громче кричи, сильнее! Ори во всю глотку! Мне нужен твой ужас! – распалял ее Макс. – Не отворачивайся, сука! Смотри на меня! Смотри, кто тебя будет драть! – шипел он ей в лицо. Уже стаскивал с себя брюки, возбудившись неимоверно от такой прелюдии. Стал вонзаться в ее бьющееся тело. Сухо. И до невозможного тесно. Он проталкивал себя все глубже и глубже, пока полностью не протаранил ее до конца.
Нелли себя не помнила от ужаса. Она рвалась и билась во все стороны. Слезы без остановки текли из глаз. Она кричала о помощи, взывала одуматься, умоляла прекратить. Но приближение неизбежного насилия липкими клешнями впивалось в горло и душило. Между ног появился дискомфорт. Он быстро усиливался и превращался в настоящую физическую боль. Сквозь завесу паники она поняла, что это. Ей хотелось вытолкнуть его из себя и прекратить эту муку. Оттолкнуть прочь. Боль становилась невыносимой. Он все ей там разрывал. Она надрывалась от крика нестерпимой боли. Еще толчок – и ослепительная вспышка затмила разум, провалила Нелли в спасительное забытье.
Хлесткий удар по лицу привел ее в себя.
– Включайся, сука! Я с тобой еще не закончил! – прикрикнул Макс. Нелли почувствовала привкус железа во рту. Мужская рука грубо сжала ее щеки, повернула голову к себе. Рот приоткрылся, из него потекли слюни вперемежку с кровью. – Вот так. Сюда смотри.
А Нелли ничего не видела. Слезы застилали глаза. Агонизирующая боль сковывала разум, притупляла всякую восприимчивость. Кровь текла отовсюду. Промежность горела адским пламенем. В ней будто орудовали напильником. Боль была такой невыносимой, что она забывалась, проваливалась в кромешную тьму небытия. Но новый, сильный удар приводил ее в чувства. И весь кошмар начинался по новой…
Макс, тяжело дыша, поднялся с бесчувственного тела. Холодно посмотрел на ужасающей величины пятно крови на простыне. На кровавое месиво на ее хорошеньком личике. И кровожадный оскал исказил его лицо:
– Веселье только начинается.
Глава 6
– А помнишь ту белобрысую? Вот там был рот так рот. Самый что ни на есть рабочий. Аж яйца заглатывала.
– То-то ты орал, как бешеный, что глотку ей продырявил.
– Я реально офигел. А еще под *** был, там, что только не причудится.
– Да, ты тот еще извращуга со стажем. Меня вставила рыжая, помнишь? Анальщица знатная. Как мы ее в два смычка в один анус?
– И это ты меня называешь извращугой!.. ну, что там наша дюймовочка? Очнулась? Мы ее не спать, так-то, сюда привезли.
Голоса словно издалека, неясно и неразборчиво, доносились до слуха Нелли. Она лежала на спине на той же кровати, с раскинутыми по сторонам ногами и руками. Разбитые губы ныли. Музыка звучала громче. Воздух был тяжелый, спертый. Прокуренный. Она несмело приоткрыла веки и тут же зажмурилась от резкой боли: чья-то рука грубо схватила за волосы и протащила к краю кровати, перевернув на живот.
– Ну-ка просыпайся, дрянь! Пора за работу!
Голову рванули вверх, вынуждая опереться на локти. Пальцы вдавились в щеки, открывая рот. За волосы дернули назад. И прямо перед лицом замаячил эрегированный фаллос. Она не успела сделать вдох, как гортань заткнули, словно пробкой, толстым, мясистым и дурно пахнущим членом. Хотела отшатнуться – не позволили. Тогда она приподнялась на руках, выгибая, удлиняя шею. Вот-вот сможет сделать вдох.
– Вот так. Догадалась, – довольно протянул голос сверху и его обладатель еще глубже протолкнул член ей в рот. Языком она почувствовала волосатую выпуклость. «Яйца», – с отвращением поняла она, теряя сознание от нехватки кислорода.
– Дыши, блядь! Что тебя, всему учить надо?
На миг он отстранился. Но только затем, чтобы снова в нее углубиться. Нелли подтянула под себя ноги и уперлась ладонями в матрас, вырываясь, отдаляясь от мучителя. Разбитые губы лопнули. Из них снова просочилась кровь. Теперь его резкий, специфичный запах смешивался с запахом крови, слюны и страха.
Она научилась дышать. Как бы ни было противно, инстинкты выживания взяли свое. Где-то глубоко в горле раздавались хлюпающие звуки, доводящие насильника до экстаза. Ее стошнило. Прямо на него. Рвота стекала по его ногам, капала на спущенные брюки.
– Ах ты, сука! – от удара ее отбросило в сторону. Голова закружилась. Кто-то глумливо заржал. Теперь она лежала на спине. Сокрушенная. Сломленная. И через силу принимала в рот, облеванный ею же самой склизкий, вонючий член.
Она больше не вырывалась. Не было сил. Глаза бесцельно шарили по полу – лишь бы не смотреть на него. Зацепились за ленту, что связывала волосы, а теперь валявшуюся на полу. Так и смотрела на нее. Отстраняясь от происходящего ужаса. Сожалея, что не может отключиться.
* * *
Ей так и не дали забыться. Удовлетворенный Юра пошел смывать с себя ее рвоту. Она перевернулась на живот и свесила голову. Открыла рот и позволила липкой сперме самой вытечь. А сзади к ней уже пристраивался Тимур. Видимо, они все решили урвать свой кусок пирога за один раз.
Он избавил Нелли от остатков одежды. Поставил на четвереньки. Ослепляющая боль вырвала душераздирающий вопль из истерзанного горла. Она отшатнулась вперед, но он удержал ее на месте. Слезы градом покатились по щекам. Каждый мускул напрягся до предела. Воздух часто и неровно просвистывал сквозь сжатые челюсти. Острая, режущая боль в заднем проходе чуть не лишила ее разума. Он вышел, и зашел в нее еще глубже. Что-то приговаривал, но Нелли, потрясенная болью, уже ничего не соображала. Он пробивался в нее глубже и глубже, раздирая ее пополам. К окружающему смраду прибавился запах фекалий.