Страсть Зверя Пустыни

Хард Леона

– Никогда не думал, что увижу тебя! Зверя красных песков! Влюбленным!
– ехидная, самодовольная улыбка уродовала лицо Ярина и вызвала диссонанс. Не знал, что брат способен на такую грязную улыбку, полную злобы. Гнили. Пожалуй, это самая мерзкая его улыбка, которую мне довелось увидеть.
– Не думал, что дождусь великого дня, когда ты потеряешь рассудок из-за женщины. Когда не сможешь всё контролировать! Когда не сможешь диктовать человеку, что делать! Когда твой привычный расчет и уверенность в каждом шаге пошатнется!

Говоря всю эту чушь мне в лицо, он на секунду приостановил контакт наших взглядов, чтобы

театрально воздеть руки к «небу» палатки и поблагодарить небеса за дарованное счастье.

Каждое его слов звучало, как удар кнута по спине. Достигало цели и попадало в нервные окончания.

Он отодвинулся от меня, чтобы я не подавлял его массой. Так он безусловно чувствовал себя увереннее. На безопасном расстоянии он начал вальяжно расхаживать по палатке, то и дело поднимая руки кверху и благодаря небеса.

И чем больше он говорил, тем сильнее во мне рождалось желание… плохое желание. Совершенно темное и неконтролируемое. Дикое. Свойственное моему норову. К примеру вырвать его грязный язык… выдернуть щипцами зубы, вытащить голыми руками связки из его горла… или каким другим способом заставить его пожалеть о своих дерзких словах!

Я долго наблюдал за самодовольным, глупым братом и не до конца верил, что он злорадствует, но это было так. Но пока я никак не реагировал, по-прежнему стоял непринужденно, но внутри размышлял, стоило ли выпустить своего внутреннего дьявола на волю или утихомирить? Залить ли палатку свежей ароматной кровью, а после насладиться зрелищем расплющенных мозгов родного брата!? Но ему было не дано узнать мои мысли и поэтому он продолжал копать себе глубокую могилу:

– Наконец-то я стал свидетелем, как Дьявол Красных Песков, внушающий одним своим ликом страх, предстал перед нами обычным смертным мужчиной! Есть справедливость в этом мире. Кто, как ни она, сделала так, чтобы женщина, в которую ты был влюблен не так легко давалась тебе, как сотни( или их было тысячи) до нее?

Последние фразы были сказаны опрометчиво и зря. Глупость и смелость подобных высказываний граничили со слабоумием, проявления которого я не ожидала увидеть в родственнике. Прежде Ярин знал, когда следовало закрыть пасть и упасть передо мной на колени! Но сегодня он трахнулся башкой и потерял рассудок.

Когда он, закончив пламенную речь, повернулся ко мне с раскрытыми руками, словно готовый для объятий, то в миг перестал улыбаться, потому что прочитал в моих глазах свою судьбу. Настало время молитвы! Молись красным пескам о своем спасении, уродец!

Тело само пришло в движения. Прежде чем ничтожество среагировал, я успел подхватить меч. К сожалению, потратил несколько секунд для замаха, а затем выпустил его, подобно копью. За это время ошеломленный недоумок успел совладать с эмоциями и увести плечо влево. Лезвие меча лишь подрезало его кудрявые локоны с левой стороны от лица а затем, какая жалость, со свистом рассекло воздух и пронзило боковую стену палатки, в заключении вонзившись стрелой в красный песок. Прочно вошло. Глубоко. Несколько раз покачнулось, как стебель на ветру, но сохранило равновесие и осталось «стоять» в песке точно знамя.

Какая неудача, мой верный меч прекрасно бы смотрелся в горле брата, но увы, трус сбежал не пострадавшим. То ли я потерял меткость, то ли Ярин закалился в боях. Склоняюсь к мысли, что всё же моя рука дрогнула и не направила смертельный удар

в родного брата. Слишком я милостив к сопляку, но это стоило исправить. По возвращению во дворец этот кусок дерьма за длинный язык не мешало бы наказать, заперев в казематах с облезлыми голодными крысами. Пусть твари обглодают его стопы, чтобы впредь не смог настолько быстро бегать.

Выйдя из палатки, первым делом заметил брата, убегающего вглубь лагеря. Спесь с него, как рукой сняло. Смеяться и грязно улыбаться он уже перестал, но слишком поздно идти напопятную. Оглядев ночной караул, я кивнул в сторону беглеца:

– Заковать в цепи и на ночь посадить, как пса, возле моей палатки!

Воины с сомнением поглядели на моего брата, затем на меня. В самую последнюю очередь на меч, который я вынул из песка и закинул острием на плечо.

– Мне повторить дважды!? Исполнять!
– повторил громче, чтобы рассеялись по пустыне и немедля выполнили мои приказы, а не стояли, разинув рты.
– А девчонку ко мне!

А сейчас мне надоело ждать, когда ее озарит. Хватит, осточертели игры.

Уточнять как зовут девчонку смысла нет. Каждый в армии давно понял, что единственная женщина, не выполняющая какие бы то ни было обязанности в качестве служанки, повара или знахарки, это отродье и по совместительству моя личная давняя собственность. Каждый ее сломанный ноготь принадлежал мне и трогать даже ее упавший на песок волос - нельзя, если не желали меня прогневать.

Как ни в чем не бывало я вернулся в палатку, ожидая появления рыжей ведьмы, но время шло, а стражник не спешил возвращаться вместе с отродьем. Минуты длились оооочень долго и нудно в ожидании отродья. И когда мое терпение почти закончилось, воин вернулся, но один. Я наклонился и поглядел за его спину, ожидая увидеть гостью, но никого не оказалось.

Итааааак…. Что мы имеем опять от отродья? Показательное не подчинение, проявление не уважения и хамства по отношению к повелителю?

Я вопросительно взглянул на воина, требуя немедленных объяснений.

– Мой господин, - слишком неуверенно он начал доклад, а после, склонив голову , с дрожью в голосе произнес:

– Вам надо самому. Лучше самому туда пойти, - сбивчиво протараторил воин.

Серьезно? Стражник говорит, что мне делать!? Куда идти и что делать!? Это нелепо и смешно. Но охваченный неким любопытством, я не рассердился, а послушно направился за ним. Интересно, что на этот раз случилось с моей главной бедой в жизни.

Глава 18

POV Артур

С каждым пройденным шагом мое настроение сильнее менялось. Ярость на брата плавно отступила, оставив после себя потухшие угли былого раздражения. Все мысли вновь заняты отродьем.

В добавок оранжевое излучение песка не сильно зажгло глаза, отчего сразу возникло безумное предположение, что возможно по неаккуратности она забыла надеть очки и вновь ослепла. Второй ожог мог полностью лишить зрения, да и в первый раз ей чудом удалось прозреть. Ноги сами пошли быстрее, стремительно сокращая расстояние до палатки с отродьем. Совершенно очевидно, что из-за глупостей она бы не ослушалась, и стражник бы не посмел меня позвать. За несколько секунд в голове возникло десяток вариантов развития события, начиная с побега и заканчивая ее смертью. Неизвестность всегда накаляла мысли и сегодня сделала грубым: