Страсть Зверя Пустыни
Шрифт:
Как он смел предавать меня!? Как смел отталкивать!?
– Эй, безумная, прекрати вопить. Он уже ушел и не слышит тебя! Что за мужик?
– голос старухи вырвал из того безумия и я очнулась в камере, при этом дыша как в заключительный раз. Несмотря на холод в подвале, я насквозь пропиталась мерзким потом и чувствовала себя грязно. Мерзко. Преданной.
Моя ярость постепенно стихла, успокоилась и улеглась внутри. После чего я смогла обессиленно опуститься на свою солому.
***
На следующий день я эмоционально выдохлась. Ночью заснула сидя, проснулась в таком же положении. Утром
Обреченный на поражение охранник оставил меня в покое, а безумная старуха в кои-то веке серьезно поинтересовалась:
– Эй, безумная, что за странный мужчина приходил к тебе?
К дьяволу тебя, старуха. Я не посчитала нужным повернуться к ее камере, ибо хватит разговоров. Уже наговорилась. Накричалась за последнюю ночь в казематах, настолько, что осипла. Мое горло драло со страшной силы.
Примерно в обед я расслышала очередные шаги по подвалу, но, потеряв веру во что-то хорошее, просто сидела всё в той же позе, разглядывая пол. Первым делом замаячило белое платье и на этот раздражающий в темноте цвет я повернулась. Удивить сильнее вряд ли возможно. Подобного человека сложно представить в мрачных казематах. Клара в красивом белом платье, с кучей драгоценностей на шее и запястьях, с элегантной прической. Всё это настолько выбивалось из общей атмосферы уныния и серости камер, что казалось вымыслом. Плодом помутневшегося рассудка.
Клара зашла в камеру крайне аккуратно, придерживая платье, чтобы не запачкать. Первые секунды она просто с ужасом рассматривала обстановку, но надо отдать должное, вскоре собралась с силами и улыбнулась. Правда криво и совсем не искренне, но и этого достаточно. Даже нашла сил запачкать свое платье и присесть рядом со мной на соломку.
Как удивительно, что шейх направил ее ко мне.
– Моя хорошая... не представляю, какие слова уместны в подобной ситуации. Что должно было случиться, чтобы ты впала в ТАКУЮ немилость? Все нормальные пары ссорятся: женщины получают кнутом по попе, а мужчины тарелкой по голове. А у вас всё доведено до катастрофических масштабов.
Совершенно верно. У нас один получает мечом в сердце, а другой посажен в казематы и гниет с крысами.
– Я все-таки не понимаю, что его ТАК разозлило. Ты должна была, наверное, ему изменить, чтобы заслужить ЭТО? Но ты не такая, поэтому я ни дьявола не понимаю происходящие события.
Клара ударила по самому больному место. Ей удалось, не сделав ровным счетом ничего, вернуть меня сюда обратно. На грязную соломку. В древнюю камеру. Изображать эмоции радости довольно сложно. Мышцы лица застыли и долго сопротивлялись попытке улыбнуться, но я это сделала для подруги, изобразив как мне весело.
– Ты угадала!
Должно быть мое лицо выглядело безумным. Другой причины не найти , отчего же она так странно посмотрела на меня. Словно не узнавала и ужасалась увиденному.
– Я на его глазах почти трахнулась с его родным братом! Он стоял и наблюдал, как мы ласкаем друг друга. К тому же, долгое время я обманывала его и клялась, что между мной и Ярином ничего не было. В завершении удара, оказывается Ярин испытывал ко мне мужской интерес. Достаточно причин,
Она долго не отвечала. Поедала меня настороженным, хлестким взглядом, в котором читалось отвращение. Клара отстранилась, отсела подальше, очевидно не одобряя поступки и испытывая разочарование. Ведь я всегда была показателем чести и достоинства. Много раз защищала Клару в детстве и спасала от опрометчивых поступков, а если не удавалось переубедить избалованную принцессу, то смягчала последствия ее выходок. Даже в том последнем случае с Бонифацием я смягчила ее поступок и уговорила его не убивать Клару, поэтому сейчас она не знала, как правильно поступить. Мне не хотелось, чтобы еще один человек испытал разочарование во мне. Наоборот, я страстно жаждала, чтобы хоть один человек поверил и понял причины моих поступков.
– Все не так ужасно, как кажется. Тиль напоила меня странными таблетками, я думала, что нахожусь с Артуром в наших покоях. А врала, потому что побоялась рассказать о прошлом с Ярином. Понимала, что он не поймет и оссудит. Но разве эти пустяки важны для шейха, ведь удар пришел по его необъятной гордыне. Видимо, гордость для шейха важнее, чем я. До конца своих дней он останется в первую очередь шейхом, который без сожаления наказывает оступившихся, а уж потом на втором месте будем мужем (мужиной).
Теплая дружеская ладошка обхватила мою руку и крепко пожала, переливая свое тело:
– Потерпи немного. Я уверена, что он тоже скучает. Пусть эта мысль греет твое сердце. Как бы не пострадала его необъятная гордость, в разлуке чувства крепнут. А если не укрепятся за это долгое время, а утихнут, значит, за такие вещи не следует бороться.
Я в ответ пожала ее ладонь. Крепко-крепко. Как когда-то в детстве, когда мы жили бок о бок на тринадцатой земле.
– А я больше не хочу его прощения. Я из кожи вон лезла, чтобы добиться его прощения, но увы.
Клара всегда вставала на сторону Артура. И только сегодня объяснила причину подобного поведения. Она не может забыть, что мужчина, которому изменила и который из-за этого уничтожил целую тринадцатую землю, по одной лишь просьбе отродья сохранил ей жизнь, а теперь и вовсе пригласил на свадьбу и позволил дружить настолько ужасной особе со своей женой.
Клара постаралась донести до меня очередную мысль об Артуре, но больше я отказалась слушать и вернулась к молчаливому состоянию каменного изваяния, устало привалившегося головой к стене. Поэтому разговор об Артуре она с пониманием закрыла, но отвлекла рассказами про своего мужа и подробностях похищений. В последнюю нашу вылазку в деревню Клара обещала разузнать у мужа информацию относительно исчезновений девушек.
Будучи в состоянии постоянный раздумий я плохо слушала бесконечный треп подруги. За разговор зафиксировала всего пару важных мыслей. Ее муж на распросы о похищениях велел не забивать красивую головку глупыми мыслями, поскольку по его мнению существуют правители, которые обязаны заниматься данными вопросами, а не простые смертные. Но упрямая Клара в тайне от него сегодня намеревалась встретиться с трактирщиком, которого мы допрашивали.
– Не лезь к трактирщику. Ты не сможешь себя защитить. Это мое любопытство, и ты не должна рисковать.