Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
— Насчет умрешь, мы поняли, а что еще он добавил такое?
— Мне кажется, это что-то вроде привета, ваше величество, и извинения: мол, извините, что без смокинга. Впрочем, возможно я ошибаюсь. Мне незнакомы местные диалекты.
«Улу мене порши» на праязыке означало: тебе отмеряно. Фома это вдруг вспомнил, когда повторил слова про себя. Интересно, кому отмеряно?.. Неужели дыра настигает его?.. Или это обращено к кому-то из присутствующих?.. Несомненно одно, это инспирация Хруппа или мага такого же порядка. Значит
— Все это говорит о том, ваше величество, что у вашего покорного слуги был высокий, очень высокий, покровитель!.. Могущественный маг!
Фома посмотрел на короля, потом на Скарта. Скарт в ответ чиркнул по нему невыразительным взглядом, взглядом убийцы. Похоже, он уже решил судьбу Фомы и не тратил зря сил.
— Да, и кто же? — спросил король.
— Этого я пока не знаю, но то, что он сейчас недалеко отсюда, я уверен!
Король скептически осмотрел присутствующих.
— Я думаю, что это преувеличение, Томас! — сказал он. — Скажи нам все-таки, как ты оторвал Джо голову?
— Рано или поздно она должна была отвалиться, ваше величество! — ответил Фома уклончиво. — Мне оставалось только помочь ей в этом.
— Верно говоришь! — усмехнулся король, оглаживая расписанную рыжим золотом мантию. — Ну что ж, королевского вина гостю!
К столу подбежал человек и преломил замысловатую бутыль, потом вручил Фоме кубок с кипящей жидкостью. Фома с сомнением посмотрел на содержимое.
— Царская кислота? — спросил он у виночерпия.
Тот в страхе застыл, чуть не выронив бутыль от такого кощунства.
— Ах-ха-ха! — захохотал король, и в руке его оказался точно такой же дымящийся кубок. — Отменное вино! — угрожающе заметил он.
Фома понял, что не пить после этого может только самоубийца. Ну ладно, это ж грузинская свадьба, сказал он себе.
— Скромен, как все странствующие рыцари! — заметил вдруг король, когда Фома выпил кубок. — И так же нагл!.. Поторопись, мальчик, получить награду и насладиться ею — скоро война! А на войне — хе! — убивают!..
Пора было действовать, тем более, что вино ударило Фоме в голову, словно гейзер горячего шампанского, вымывая последний здравый смысл. Казалось, еще чуть-чуть и Фома отделится, как воздушный шарик, от стула, на котором сидит, и полетит.
— Ваше величество, не велите казнить, велите слово вымолвить! — сказал Фома, вспоминая обо всех Иванах — дураках и царевичах, что создавали сказку его детства.
Король кивнул разрешающе.
— Коль скоро отправляюсь я не на прогулку, ваше величество! — начал Фома велеречиво. — То должен серьезно позаботиться о том, чтобы мои земли, титул и деньги не пропали бесследно для моего рода!
— Что ты там мелешь? — грозно веселился король.
— Что он мелет? — обратился он к своим соседям, Меркину и Скарту; Меркин вынужденно усмехнулся и пожал плечами, а Скарт только молча посмотрел на короля.
—
Зал буквально взорвался хохотом, отплатив Фоме за тот испуг, который испытал перед головой Джофраила.
— Нет, ваше величество! — ответил Фома, когда стало тише. — У меня нет наследника. Но это-то и печально, теперь я уже не странствующий рыцарь. Я, вашей милостью, граф. И поэтому мне вполне уместно обеспокоиться судьбой моих земель и титула, я уже не бродяга!
— Чего же ты хочешь? Говори, мы внимательно слушаем! Хочешь назначить наследника? Это будет ново! — снова захохотал Иезибальд, за ним, естественно, остальные.
— Нет, ваше величество, наследие это дело крови. Я же прошу у вас еще одной милости, позволить мне выбрать жену!
Казалось, даже голова Джофраила прикусила свой длинный язык, услышав эту новость. Придворные с интересом повернули головы к Иезибальду. Что еще будет?
Король довольно хохотнул.
— Ты меня уморишь, Томас! — махнул он рукой, и сыто рыгнул.
— Он еще и женится! — сообщил он всем присутствующим, и неожиданно лицо его, жестокое и плотоядное, приняло плутоватое выражение.
Вероятно, такое же выражение лица было у мальчика Изи в раннем детстве, когда он тайком отколупывал от трона отца самоцветы.
— Наш странствующий рыцарь женится!!
Шутка становилась хитом, поднялся невообразимый рев. К Фоме снова тянулись чокнуться, порой с кусками мяса в руках. Он отбивался огромным хрустальным бокалом, немного даже растерявшись. Опять кричали «виват» его величеству.
Фома заметил, что только Мэя не принимала участия в общем веселье и смотрела на Фому во все глаза, совсем уже не девочка, какой казалась ему ночью, застывшее бледное лицо, напряженная поза. Король успокаивающе хлопнул в ладони. Ему подали салфетку. В отличие от Фомы он успел поесть и теперь обстоятельно вытирал салфеткой руки, потом рот, потом снова руки.
— Ты действительно хочешь покончить со своим рыцарством? — спросил он уже почти серьезно и неожиданно пронзительно посмотрел на Фому.
«Он серьезно болен, — пронеслось у Фомы в голове. — И опасен!.. Он сам не знает, что выкинет в следующую минуту».
— Ну что ж, выбирай! — сказал Иезибальд. — Только сначала выпьем, чего на трезвую голову решать такое важное дело!.. Налить графу королевского вина!
Снова окружающие и не только, полезли на Фому с бокалами. Заиграла музыка, всем было необыкновенно весело, за исключением, может быть, только Скарта и Меркина, которые сидели с каменными лицами по обе стороны короля, словно Сфинксы. Бокалы перед ними были почти полны и они, насколько Фома мог заметить, к ним не прикасались.