Страсти по Фоме. Книга 1
Шрифт:
— Здесь так хорошо, прохладно, слонов и других освежителей воздуха нет, сиди да смотри! Куда торопиться?
— Обед стынет! — отбрил его кто-то. — Из зайчатины!
Хохот, удар трезубца по забору и сеть зависла над ним. Фома, уворачиваясь, неловко сорвался с забора. Острый трезубец замаячил в опасной близости. Он отмахнулся мечом и появилась первая кровь.
Кто-то завизжал в предвкушении:
— Что сейчас будет!!
И действительно, раненый Громила бросился вперед с утроенной яростью. Один удар трезубца снес Фоме каску, другой вдребезги разнес щит — казалось, всё. Поэтому несколько странно прозвучал
— А что сейчас будет?
— Обед! — радостно и хором ответили зрители.
Громила, держа трезубец наизготовку, подкрадывался, пыля косолапыми ногами. Это был конец: когда к тебе подкрадываются убежать невозможно, учит боевое дао. И Громила не торопился. Доктор стал пробираться к балкону второго яруса, под которым вершилась финальная сцена.
— Абееед? — удивился Фома. — А вы-то что будете делать на этом абеде??? — взвыл он отчаянно, мечась на крохотном пятачке между сетью и трезубцем.
Цирк содрогнулся от мощного единодушного ответа зрителей, как будто они ждали этого вопроса весь день:
— Жраааааааать!!!
Громила, подошедший уже на убойное расстояние и замахнувшийся было трезубцем, вдруг растерянно дрогнул, словно забыл, что собирался сделать. В следующее мгновение рука его, так и не выпустив трезубца, лежала на арене. Удар плашмя по голове, Громила сел на песок, роняя шлем. Доктор узнал Бурю — Скатерть-самобранку…
— Ты мне всю обедню испортил свои золотым! — ворчал Фома. — Половина выигрыша ушла в чужие руки. Нос сразу прорюхал, что что-то не так, ты слишком много поставил.
Но расстроенным он не выглядел, возможно от усталости, а может от опасности, которая только что смотрела в лицо.
— А может я сумасшедший миллионер?
— Вот сразу видно книжек начитался, а жизни не знаешь. Миллионеров сумасшедших не бывает, каждый заработанный золотой кричит о точном расчете. У них особый нюх на прибыль. Нос это туго понимает, поэтому он через подставных тут же поставил свой золотой и сбил ажиотаж, а заодно и сумму нашего выигрыша, Доктор всех наук. Учиться тебе надо, лошара, в Гарварде! Еще лучше, у Носа!
Они сидели в каморке для цирковых под трибуной. Шум на арене давно утих, схватка была последней, зрители ушли, только слышно было шарканье метлы на балконах и арене. Фома разматывал широкие бинты из-под амуниции и читал Доктору лекцию о тотализаторе, попутно рассказывая свою историю.
Они здесь уже около двух месяцев, ходят с Бурей по таким вот шапито, показывают гладиаторские бои, которые очень популярны у местных жителей. Фома приходит, нанимается, потом появляется Скатерть, или — наоборот, потом как-то само собой между ними вырисовывается поединок.
— Он же всех крушит направо и налево. После пары-тройки поединков желающие с ним сразиться исчезают бесследно. А тут я, типа готов рискнуть, но если останусь жив — вот такая сумма. Дают! Они ж как дети, верят только в силу. Самое трудное заставить их крикнуть нужное слово. Это нелегко, когда тебя убивают…
Иногда зал был такой тяжелый, что у Фомы сдавали нервы, сам кричал. Эффект конечно был, но не тот, несколько раз он оставался без денег, его обвиняли даже в сговоре: мол, слишком все похоже на фокус. В этой местности только отрубленная голова не считалась фокусом, остальное — руки, ноги, уши — мелочи. Но и это еще не все…
—
После боя Фома был словоохотлив, несмотря на усталость, возбуждение от риска еще не перекипело в нем. Он разматывал бинты и, перескакивая с пятое на десятое, рассказывал Доктору байки из жизни гладиаторов. Например, однажды в цирк набились какие-то мрачные типы, не говорящие ни слова. Фома потом узнал, что арена находилась на территории общины молчунов и кроме них в тот день под куполом никого не было. Фома и так, и сяк, и про обед, и про охоту, и про пищу для настоящих мужчин — молчат!
— Морды зверские! Буря уже в раж вошел, того и гляди сам сорвет весь банк, а они молчат!
Фома понял, что если он сам скажет слово, то останется при такой публике без денег, даже срубив голову. В отчаянии он крикнул что-то про любимое блюдо: мол, какое из скоромных? И уже сам приготовился отвечать, как вдруг с верхнего яруса раздался голос: «мясо! Я люблю мясо!»
— Знаешь, кто это был? — Фома весело посмотрел на Доктора. — Попугай! Его хозяина тут же изгнали из общины за нарушение ее Основного закона, хотя тот уверял (знаками!), что его обманули, подсунули на рынке говорящую птицу, и в доказательство готов был свернуть бедному попке голову. Пришлось птицу выручать. Я три недели горя не знал на поединках, пока Буря сдуру сам не отвернул ему голову.
Фома предложил почтить память птицы сматыванием бинтов в рулоны. Вся вина попугая была в том, что он постоянно кричал «мясо» и «жрать», а мясо и жрать не давал. Нервы у Бури не выдержали.
— Вообще, человеком стать у него как-то не получается, как ни бьюсь, все равно зверь зверем. Он давно бы сожрал меня, если бы не считал волшебником, который делает самое вкусное мясо из ничего у него за спиной. И ты знаешь, он прав, где мы только не ели, наше самое вкусное!..
Фома поделился с Доктором, что уже заработал мешок золотых, которые закопаны в надежном месте: хочет купить пустующий замок в соседнем королевстве. Здесь, в Гимайе, нельзя, здесь Фому слишком многие знают и хорошую партию ему не найти. (Кстати и цирк, где их не знают, найти становится все труднее, посетовал он.) А вот в соседней Кароссе или Салатене он представится странствующим рыцарем, да еще прикупит замок где-нибудь в Иеломойе (это рядом, Док, буквально в двух шагах!) и партия ему обеспечена.
— Какая партия?.. — Доктор слушал весь этот бред с возрастающим недоумением.
Ему казалось, что он сходит с ума от рачительности Фомы и его бюргерских замашек. Они расстались буквально час назад, за это время Фома прожил в этой дыре почти два месяца, впрочем, это бы ладно, путаница со временем при общении с дырами неизбежна, но Фома при этом несет такую чушь мезозойскую! Партия, замок — что это такое? Он ударился в политику?
— Какая политика, Док? Чую, марьяжные хлопоты миновали тебя напрочь, как и пубертатный период. Завидую! Но ты должен знать, что приличная девушка не пойдет замуж за человека, который участвовал в цирковых боях, это забава для простолюдинов. Да еще деньги на этом нашинковал: фи! афронт!.. А там, в Иеломойе!..