Страсти по Луне. Книга эссе, зарисовок и фантазий
Шрифт:
Служил в министерстве внутренних дел с лета 1843- го до весны 1845 года.
В России Иван Сергеевич жил в родовом имении в селе Спасском, в «возлюбленном Мценском уезде». Камердинер писателя Захар Балашов вспоминал: «А вон на той скамейке… частенько в прежнее время, когда Иван Сергеевич подолгу в Спасском проживали, сиживали гости: Панаев, Некрасов, Григорович, Полонский, Шеншин – они же Фет… Граф Лев Николаевич тоже бывало наезжали…» «По вечерам мы собирались в диванной и кто-нибудь из нас громко читал новую статью из толстых журналов, присылаемых из Москвы и Петербурга. Вечер проходил иногда в беседе, приправляемой оживленным спором» – так описывал проведенные у Тургенева дни Дмитрий Григорович.
Во Франции, в Буживале, у Тургенева
В центре Парижа, на улице Риволи, дом 210, висит мемориальная доска, извещающая, что здесь с 1860 по 1864 год жил Тургенев со своей дочерью Полиной.
Тургенев был замечательным шахматистом и хорошо играл на бильярде.
Всем известна картина Крамского «Неизвестная», но мало кто знает, что на ней изображена конкретная женщина – Александра Альбединская, урожденная княгиня Долгорукая. Ею был увлечен Тургенев, и она впоследствии стала прототипом Ирины в романе «Дым».
В 1869 году, когда Тургеневу было 50 лет, петербургская газета «Русская жизнь» задала писателю несколько вопросов. На один из них: «Ваша любимая добродетель?» – Тургенев ответил: «Правдивость». В 1880 году, когда писателю было 62 года, на этот же вопрос он ответил: «Молодость». На вопрос: «Как вы представляете себе счастье?» – был дан ответ: «Отличное здоровье» (в 1869 году) и «Ничего не делать» (1880). «Где бы вы предпочли жить?» – «Там, откуда я могу свободно уехать, когда захочу» (1869) и «Там, где никогда не бывает холодно» (1880). «Отличительная черта вашего характера?» На этот вопрос в 50 и 62 года Иван Сергеевич ответил одинаково: «Лень».
Медальон с вензелем «И. Т.» и фотографией Полины Тургенев носил на груди до самой смерти.
Мозг Тургенева оказался одним из самых тяжелых (2012 г) среди знаменитых людей мира.
Вспоминая пожар на корабле, Тургенев говорил: «Смерть мне заглянула тогда в лицо и заметила меня». С этим взглядом мнительный писатель и прожил оставшуюся жизнь. «Я решительно становлюсь старой посудиной для подагры», – писал 54-летний Тургенев Клоди Виардо. В 1882 году его стали беспокоить боли в спине. Знаменитый французский врач-невропатолог Жан Мартен Шарко поставил диагноз: nevralgie cardial- gique gouteuse (сердечная подагрическая невралгия). Но это была не невралгия и не грудная жаба, а саркома спинного мозга, что обнаружилось при вскрытии тела. Иван Сергеевич страдал тяжело, не помогал даже морфий, хотя он и пытался порой шутить: «Оказывается, что можно жить, не будучи в состоянии ни стоять, ни ходить, ни ездить… Живут же так устрицы. Я нахожу даже, что ничего, устрицей быть недурно».
22 августа (3 сентября) 1883 года стало последним днем жизни Ивана Сергеевича. Умирающий, он бредил по-французски, а потом неожиданно сказал по-русски: «Прощайте, мои милые, мои белесоватые…» «Qu’est-ce qu’il dit, qu’est-ce qu’il dit?» (Что он говорит, что он говорит?) – вопрошали французы, окружившие смертное ложе русского классика. Тургенев не дожил всего двух месяцев до 65 лет.
Отпевали Ивана Сергеевича в Париже, в русской церкви на улице Дарю, а потом гроб с его телом повезли на родину. «Таких похорон еще не бывало в России, да едва ли будет, – писал публицист Виктор Га- евский в своем дневнике. – Замечательное отсутствие всякой официальности: ни одного военного мундира, ни одного не только министра, но сколько-нибудь высокопоставленного лица. Администрация видимо была напугана. На кладбище послано было, независимо от полиции, 500 казаков, а на дворах домов и в казармах по пути шествия находились войска, в походной форме. Думал ли бедный Тургенев, самый миролюбивый из людей, что он будет так страшен по смерти!»
У останков Тургенева все русское общество в целом осознало несправедливость своих упреков в том, что он «недостаточно
Но хватит о печальном. Поговорим о другом. И не о книгах Тургенева, отметим лишь одно: «Записки охотника» стали первым произведением русской прозы, которое приобрело широкий резонанс на Западе. Книги Тургенева мы читали сами и даже книги о его книгах. Поговорим лучше о женщинах, тем более что укоренилось даже такое понятие: тургеневские женщины.
Виктор Шкловский однажды в сердцах сказал: «Женщину я не стану описывать. Она описана Тургеневым, а он описывал их подробно, как имение». Добавим: а если и лаконично, то как емко! К примеру, одна из тургеневских женщин, Одинцова: «вся чистая и холодная, в чистом и душистом белье». Все его Маши («Вешние воды»), Натальи («Рудин»), Лизы («Дворянское гнездо») – действительно удивительно чистые и душистые создания.
Владимир Набоков слегка язвил: «Тургеневские девушки обычно резво вскакивают с постелей, облачаются в кринолины, обрызгивают лицо холодной водой и свежие, как розы, выпархивают в сад, где и происходят- неизбежные встречи под сенью беседок».
Где ныне обитают тургеневские девушки? Где эти уютные тенистые беседки? Где былые дворянские усадьбы? Где вообще все? В какие революционные тартарары все провалилось?.. Но это так, исключительно риторические вопросы.
Женщины в жизни самого Ивана Сергеевича – особая тема. Удивительная любовь-привязанность длиною в 40 лет к Полине Виардо. Краткая страстная вспышка к Марии Савиной. Не хочу повторяться: об этом подробно в моей книге «Вера, Надежда, Любовь…», только что изданной, – в главах о Виардо и Савиной. Были и другие любови и любовные интрижки, уж такой уродился Иван Сергеевич – чувственный и влюбчивый. («Мягкий, безвольный, фатоватый Тургенев», – писал о нем Вересаев.) Некоторые исследователи утверждают, что Тургенев любил не только Полину Виардо, но и ее дочь Клоди – когда та выросла, разумеется. В Национальной библиотеке Франции хранятся письма Тургенева и Клоди, и в них тайна отношений писателя и дочери Виардо. Более того, дочь Клоди, мадам Мопуаль, отличалась поразительным внешним сходством с Иваном Сергеевичем.
В наше с вами скандальное время принято срывать одежды с великих и радостно потирать руки: смотрите, и они тоже! Развратники, пьяницы и т. д. Не обошли стороной и Тургенева.
Лично меня больше привлекает анализ Юлия Ай- хенвальда, который говорит, что Тургенев, будучи поклонником Пушкина, «никак не мог повторить за ним этого мудрого, и ясного, и благородного: “простимся дружно, о юность легкая моя!” Как наказание постигла его старость, и он уныло ее сознавал. Не умел быть старым. И не хотел он победить в себе всякую зависть и это понятное, но не мужественное сожаление о розах, которые были так хороши и свежи, о всех этих девушках, которые цветут не для него…».
А розы действительно хороши и свежи что вчера, что сегодня…
Женщины Серебряного века (Нина Петровская)
Кого из этой эпохи ни возьми – яркая и одаренная личность. Вулканические чувства, непомерная жажда чего-то нового и неизведанного. «Я – жрица тайных откровений…» – писала поэтесса Мирра Лохвицкая. «Я мертвая роза, я лилия чистая…» У Мирры Лохвицкой был роман с Константином Бальмонтом, которого она называла «Лионелем, певцом Луны». Необычной женщиной была Зинаида Гиппиус, поэтесса, критикесса, «безумная гордячка», как сказал о ней Александр Блок. Зинаида Гиппиус поражала всех необыкновенной красотой и изощренным интеллектом. На весь Серебряный век прогремел треугольник Зинаида Гиппиус – Дмитрий Мережковский – Дмитрий Философов. Как пародировал Гиппиус Владимир Соловьев: