Страсти по рыжей фурии
Шрифт:
– Что он с ним сделал? – холодно спросила я.
– Ударил ножом. Танечка, голубушка...
Трубка вдруг все-таки выскользнула из моих рук и с глухим стуком ударилась о пластик стола. Бегущая за мной тень наконец догнала меня и накрыла своими крыльями, кто-то хрипло захохотал мне прямо в уши... «Никогда не поминай черта, а то он и в самом деле придет»...
– Раз, два, три... – посчитала я вслух, прижав пальцы к ледяным вискам. – Волноваться еще рано – раз, два, три... Мите нужна помощь. Я буду спокойной...
Через
Я летела по липовой аллее и продолжала считать вполголоса. Больше всего я сейчас не хотела потерять контроль над собой, иначе ничем потом не смогла бы помочь Мите. Я была уверена, что мой бодрый вид положительно на него подействует – он зарядится моей энергией и выздоровеет гораздо быстрее. Я боялась, что истеричную и рыдающую особу к нему не пустят. Кроме того, тот, кто с тайным злорадством мог наблюдать за мной, еще больше обрадуется моему горю, уж этого я никак не могла допустить...
– Таня!
Я чуть не упала от неожиданного окрика – нервы мои были напряжены до предела. Между лип стоял Мельников и умоляюще смотрел на меня. «Наверное, целый день здесь проторчал», – мелькнуло у меня в голове.
– Сереженька, милый, мне сейчас некогда! – чуть не заплакав от досады, крикнула я на бегу.
Но он догнал меня в три прыжка и схватил за запястья.
– Сережа, очень некогда, у меня несчастье, – пробормотала я, подчиняясь только одной мысли, но ему, похоже, было на все наплевать.
– Мы должны поговорить...
– Сережа... – Тщетно я пыталась вырваться – он держал крепко, глядя на меня в упор своими непроницаемыми глазами, по которым ничего нельзя было понять.
– Теперь все будет так, как ты хочешь. Теперь только мы с тобой – и океан безбрежной любви, через который не переплыть и за целую жизнь...
– Помогите! – крикнула я. – Кто-нибудь, помогите!
Я болталась в его цепких объятиях, как рыбка на крючке, и думала только об одном – уходят драгоценные минуты, а я все еще не у Мити, который, может быть, уже пришел в себя и ждет меня, а я не могу отвязаться от этого болвана...
– Я тебя люблю.
– Помогите!
Похоже, он проплакал целый день – его рубашка на груди была все еще темной от слез. Амок – вдруг вспомнила я...
К нам уже спешил из-за угла пожилой мужчина с таксой на поводке – последний оплот отчаянного благородства.
– Черт, – тихо произнес Серж, как загипнотизированный глядя на семенящую на коротких ножках таксу. – Черт...
Его хватка ослабла – я тут же вырвалась, изо всех сил толкнув его в грудь, и побежала... Аллея кончилась, впереди была улица с довольно оживленным в этот вечерний час движением, первая же машина притормозила...
– В Склифософского... Сколько скажете!
Наверное, у меня был совершенно
В приемном покое мне наперерез бросился высокий носатый мужчина:
– Танита, я вас сразу узнал, не узнать невозможно...
– Кто вы? – отрывисто спросила я, прорываясь к окошечку, где давали справки.
– Девяткин, Юрий Ефимович. Я с вашим мужем... Он сейчас в реанимации, пока бесполезно что-либо узнавать. Какой ужас, какой ужас! – Он еще что-то кудахтал, но я почти не слышала его.
В справочной мне сказали то же самое, велели ждать – все плыло, плыло перед моими глазами. Я упала на диван, чья-то добрая рука поднесла мне воды.
– Танита, что это? – испуганно воскликнул Девяткин, указывая на мои запястья. Они распухли и посинели, словно целый день я была скована стальными наручниками. «Болван, – равнодушно подумала я о Серже. – И надо ж было так вцепиться!» Машинально я повертела перед собой руками и вдруг увидела на ладони бурое смазанное пятно, как будто в складки кожи забилась темная грязь. Я огляделась в поисках туалетной комнаты, даже в такой момент я не могла без мыла и воды...
– Танита, вот тут с вами поговорить хотят. – Передо мной стоял уже Ковалев, похожий на пингвина, – он словно материализовался из воздуха.
– Кто? – встрепенулась я, мысли были только о Мите.
– Следователь, если вы в состоянии, конечно...
– В состоянии, – с мрачным разочарованием произнесла я. Если б можно как в Америке, в сериале «Скорая помощь», наблюдать за ходом операции сквозь стекло, если б пускали туда, в святая святых!
Следователь оказался огромным увальнем в гражданском, он скороговоркой представился.
– Вы в курсе, да? – спросил он, с любопытством разглядывая меня. – Соболезную... Видел вас в рекламе и в кино. Есть какие-нибудь соображения по произошедшему?
– Не знаю, – ответила я, продолжая разглядывать свои руки.
– Кто это вас так? – вдруг насторожился следователь.
Странная мысль пришла мне в голову – он же сейчас всех подряд подозревать должен, наверное, и меня просчитывает...
– Серж Мельников, – честно ответила я.
– На месте происшествия видели мужчину в джинсах, с длинными светлыми волосами. Это описание никого вам не напоминает?
– Сержа Мельникова, – тупо повторила я.
– У него были какие-то претензии к гражданину Полякову? – моментально насторожился следователь.
Не сразу до меня дошло, что гражданин Поляков – это мой Митя.
Пятно на ладони не давало мне покоя, я пыталась пальцем растереть его.
«Этой рукой я толкнула Сержа в грудь. Темные пятна – вовсе не слезы! Слезы давно высохли, а это была...» Я с ужасом посмотрела на свою ладонь – пятно было уже стерто, остались лишь темные бороздки.