Страсти по Веласкесу

Демьянова Валентина

– Если ты опять по поводу своего клиента, так мне пока нечего сказать.

– Клиент здесь ни при чем. Дело касается твоей подружки.

– Какой именно?

– А у тебя их несколько?

– Все может быть! Так о ком речь?

– Только что мне звонила твоя Лизавета.

– Звонила тебе?!

По тому, как мой приятель напрягся, чувствовалось, что новость эта ему не понравилась.

– И просила ее спасти.

– Шутишь? – Голос Геры звучал очень зло.

– Я? Нет! А вот Лизавета сказала, что ее собираются убить, и просила меня приехать.

– Забудь! – посоветовал

он. – Очередной параноидальный бред. Она психопатка, и шутки у нее соответствующие.

Герины слова меня совершенно не убедили.

– Знаешь, я и сама сначала об этом подумала. Но потом… понимаешь, как-то странно она говорила. Чем дольше я размышляю над этим, тем сильнее мне кажется, что девочка действительно была испугана.

– Чушь! Лизка та еще актриса! Она и не такое способна изобразить. Выкинь все из головы и не тревожься.

Теперь Гера говорил со мной в приказном тоне, чем и разозлил меня окончательно:

– Послушай, дорогой! Мне твое поведение непонятно. Я эту Лизавету совсем не знаю, и то меня беспокоит ее судьба, а ведь ты с ней знаком, и очень даже близко.

– Пообщалась бы с ней хоть денек, и тебе все стало бы понятно, – огрызнулся Гера.

Я вздохнула. Препираться с Герой можно было до бесконечности, но нужно было определиться, что делать с Лизаветиной просьбой. И я приняла решение.

– В общем, так! Хватит дурака валять. Ты где?

– А что?

– То! Бросай все и дуй по адресу: Спасосвятительский переулок, дом три. Я тебя там буду ждать. И не вздумай не приехать. Даром тебе такой фортель не пройдет.

На какое-то время в трубке воцарилась тишина, а потом Гера спросил:

– Это она тебе этот адрес дала?

– А ты считаешь, я его сама придумала?

– Нет.

– Тогда в чем проблема?

– Это квартира ее отца.

Дорога до Спасосвятительского переулка много времени не заняла, но, когда я подъехала, Гера уже был там.

– Машину где поставил? – оглянулась я в поисках старенькой Гериной «тойоты».

– Она в ремонте. Я на такси.

Он все еще дулся на меня за то, что я помешала ему налаживать контакты с противоположным полом. Сделав вид, что не замечаю Гериного отвратительного настроения, я бодро предложила:

– Давай не будем время терять.

Гера мрачно посмотрел в мою сторону и невнятно пробурчал:

– Был тут неподалеку.

Потом вдруг, развернувшись ко мне, резко выпалил:

– Ну, давай, командирша, говори, что будем делать, и разбежимся. Мне, знаешь ли, недосуг. Дел полно.

Я примирительно улыбнулась:

– Понимаю. Сейчас найдем дом номер три, выясним, чем там занимается твоя подружка Лиза, и ты свободен.

– Что ж его искать, если вон он стоит? – хмыкнул Герасим.

Я посмотрела в указанном направлении и увидела очень симпатичный трехэтажный особнячок. Построенный от силы пару лет назад, он выгодно отличался от стоящих вокруг домов аккуратной покраской стен, добротными оконными рамами и изысканными коваными украшениями.

– Отличный домишко! – одобрила я. – Пошли, что ли!

– Так нас и пустят! Там охрана, без разрешения хозяев даже в холл не пройдешь. А нас, насколько

я знаю, в гости никто не приглашал.

– Ты уже бывал здесь?

– Один раз. Вместе с Лизой заезжал.

– Она здесь живет?

– Нет. У нее отдельная квартира. Не слишком большая, но приличная. Отец ей подарил. Он вообще отличный мужик. Хоть и женился на другой, но о прежней семье не забывает и дочь не обижает. Квартиру купил, машину, денег дает. Лизка-то не работает, но в средствах не нуждается. А в этих хоромах он сам живет.

Упоминание о родителях девушки привело меня в замешательство. Как же я сама о них не подумала?! Что ж, если раньше у меня были только слабые сомнения в правильности своих действий, то после Гериных слов я поняла, что сваляла дурочку.

– Чего ж она матери не позвонила?

Гера глянул на меня с удивлением:

– Какой матери? Я ж тебе объясняю: Лизавета живет одна! Мать у нее умерла! Бабка ее воспитывала.

– Ну, хорошо. Бабке почему не позвонила? Или она тоже умерла?

Гера пожал плечами:

– Понятия не имею. Лизка про нее никогда не вспоминала, один раз как-то мимоходом обмолвилась и все…

– А отец? К нему она почему не обратилась?

– Ее отец сейчас живет на даче в Зубовке. Он серьезно болен и оттуда не выезжает.

– Ясно, но позвонить-то она ему могла! Он бы охрану прислал! Так почему не позвонила?

Герасим недоуменно развел руками:

– Ты меня спрашиваешь? А я откуда знаю? Меня рядом с ней в тот момент не было!

Чувствовалось, что мои вопросы разозлили его, и что он уже готов плюнуть на нашу затею и отправится восвояси. Не желая доводить до конфликта, я примирительно сказала:

– Не горячись. К тебе претензий нет. Я просто вслух рассуждаю.

– И на том спасибо!

Мы еще немного постояли, поглядывая в сторону особняка и старательно избегая встречаться глазами друг с другом. Наконец Герасим процедил:

– Что стоять без толку. Идем, что ли!

Войти в дом мы не успели. Только перешли улицу и собрались подняться на мраморное крыльцо, как, нежно шурша шинами и тускло поблескивая лаковыми боками в свете уличных фонарей, к дому подкатил роскошный «мерседес».

Из машины вышла молодая женщина и, пипикнув сигнализацией, заспешила ко входу.

– Идем! – зашипела я на Герасима. – Может, успеем за ней проскочить.

Но мой приятель, похоже, не слышал меня, продолжая во все глаза таращиться на незнакомку, и в ближайшие несколько минут явно не собирался двигаться с места. Я окинула женщину быстрым взглядом и должна была с сожалением признать, что его вполне можно понять. Она действительно выглядела очень эффектно. Высокий рост, прекрасная фигура спортсменки, роскошная копна волос. Одета чрезвычайно просто и даже небрежно. Светлые брюки, легкий пиджак, темная шелковая блузка и, насколько я могла заметить, никаких украшений – ничего, что бросалось бы в глаза. Вот только эта кажущаяся простота стоила бешеных денег – уж кому как не мне, азартно тратящей значительную часть своих доходов на тряпки, знать это! Одного мимолетного взгляда на нее было достаточно, чтобы понять – эта женщина знает себе цену и умеет себя подать.