Страсти по Высоцкому
Шрифт:
Выступил я перед господами специалистами по Высоцкому просто и безо всяких обиняков и излишних комментариев (возможно, и слишком откровенно):
Господа-товарищи! В издательстве «Алгоритм» в серии «Вкус скандала» только что вышла моя книга «Тайная любовь Высоцкого». Буду рад любым отзывам, (даже самым гадким), на это произведение. Мне все очень важно. Потому что начал писать новую книгу о Высоцком. В ней как раз и будут присутствовать ваши
Буду очень признателен. И вы, как бы это ни печально звучало, войдете в историю.
Не робейте!
Открывайтесь!
Если, конечно, есть что открывать!
Признаюсь совершенно искренне-честно, заявив подобное, я вовсе не думал ни о какой новой книжке. До этого момента форум я, к счастью ли, к сожалению, не читал вовсе. Но, как человек, хорошо прогнозирующий настроения людей, все равно чувствовал, что бы сенсационного там ни сообщил, меня все равно обложат так, что мало не покажется. И не ошибся.
Господи, если бы я знал, чем все это обернется…
Уважаемый Борис, я Вас считала хорошим фотохудожником, а зачем Вам такая книга — не понимаю…
Позже я выслал Дане авторский экземпляр с автографом.
Поначалу и заголовок и оформление книги оттолкнули. Но, полистав, обнаружил и фото редкие весьма, и среди интервьюируемых имена интересные. Тема Иваненко постепенно уходит на второй план и получается еще один сборник воспоминаний о ВВ.
В прологе Кудрявов рассказывает о своей встрече с Высоцким в 1978-м на концерте в Новотроицке и дает свой снимок ВВ.
Конечно, слегка режет глаз подборка анонимных высказываний о ВВ и Иваненко, довольно грубых и вульгарных, но таков уж жанр, выбранный автором.
А к самой Иваненко не рискнул сунуться этот любитель чужих постелей?
А вообще им бы надо с Федей Раззаковым объединиться — вот бы книжечка была!
Прочитала половину книги… впечатление такое, что читаешь желтенькую газетку. Причем автор постоянно повторяет, что книг про ВВ написано много, но он не считает их интересными. Так как все факты, приводимые в этих книгах, давно уже всем известны. А сам, как мне показалось, пишет так же давно известную информацию. Только выбирает какое-то все пошленькое. Может, конечно, во второй половине книге будет что то новое и интересное, но сейчас впечатление от книги очень негативное.
Саша,
Уважаемая Александра, я прошу Вас НЕ удалять эту страницу — пусть хранится как отпечатки пальцев Бориса Кудрявова.
Милостивый государь Борис Кудрявов.
Почему Вы считаете, что попасть в Вашу книгу — значит войти в историю? Достаточно того, что я знаком с Вашими публикациями и тем, что Вы называете книгой. То есть, по форме-то она самая настоящая книга, а вот по содержанию… Может быть, ответите на вопрос, который многих занимает. У Вас совесть есть?
Татьяна Иваненко НЕ ХОЧЕТ давать интервью об их отношениях с Высоцким. Вам не кажется, что порядочный человек обязан был уважить право дамы на личную жизнь?
Если бы она согласилась побеседовать с Вами и откровенно все рассказать, это было бы другое дело. Но Вы с Вашим так называемым журналистским расследованием влезли грязными сапогами туда, куда Вас не пускали.
Вы не журналист, господин Кудрявов. Журналистами были Чехов, Аверченко, Дорошевич. Вы — репортер бульварной газеты, не более.
Откуда вам всем знать, что думает по поводу книги Татьяна Иваненко?
Странно, что господин Цыбульский (непонятно, откуда такая агрессия?), называя меня репортером бульварной газеты (это, кстати, делает мне большую честь). При этом искренне обзывает меня «милостивым государем».
И почему вы, господин Цыбульский, утверждаете, что Татьяна Васильевна Иваненко «НЕ ХОЧЕТ» давать интервью. Вы, как мне кажется, совсем не она.
Здесь я, конечно, не скрою, малость переборщил. Хотя сознательно и растравливал форумчан на полную катушку. Они, как ни странно, «повелись». Сам я при этом чувствовал себя двояко — было от чего повеселиться. Хотя агрессивность мне вовсе не свойственна.
Милостивый государь, Борис Кудрявов.
Ненависти у меня к Вам нет. Если бы я ненавидел всех, кто ложится под кровать с магнитофоном, я бы до времени поседел. Называя Вас репортером бульварной газеты, я просто констатировал факт.