Страсти у вулкана
Шрифт:
Все друг друга знают настолько, что видеть уже не могут. Но и не видеть тоже не могут. А как же они ничего ни о ком не будут знать? Такая вот тоска.
Так что приходится заниматься собой. Самосовершенствоваться и самоутверждаться в своем собственном неповторимом мире.
Я за всеми наблюдаю, все учитываю и скоро напишу о них всех большой роман. Надо только получше запомнить разнообразные мелкие детали, чтобы все было естественно и натурально, а то миллионы читателей не поверят ни одному моему драгоценному и уникальному
К своим шестнадцати годам я накопила достаточный запас прочности, приличную сумму знаний о жизни и бесконечный список претензий к действительности. Как ни странно, но я считаю, что именно в маленьких городах люди находятся в ладу с самими собой.
В больших городах им просто некогда заглянуть в собственную душу.
А еще к шестнадцати годам я уже подозревала, что человеческая жизнь может запросто уместиться в одну книгу, которую можно не спеша, между делом прочесть за два дня. А через неделю ничего из прочитанного уже не вспомнить.
Кое-какой накопленный личный опыт помог мне сформировать некоторые жизненные тенденции, в правоте и неоспоримости которых я не сомневалась. А потому именно эти истины я ожидала встретить однажды на своем легком, усеянном лаврами и розами жизненном пути.
Вот эти истины.
Жизнь существует только для счастья. Ничто не должно омрачать путь человека. Слезы должны литься только от радости. Все в жизни должно получаться и нравиться. Никто никогда не должен печалиться и чего-то безрезультатно годами ждать. А самые безрассудные мечты должны немедленно претворяться в реальность.
И однажды, усевшись на крыльце своего светлого и солнечного дома, я стала терпеливо ожидать претворения в действительность всех моих наивных мечтаний, истин и надежд.
Но время шло, а с неба не падали цветы. И навстречу мне не выбегали люди, которые окончательно меня понимают.
Мечты не становились реальностью, а счастье так и не воплощалось в действительность. День сменяла ночь, а утром приходил следующий день.
Некоторые видения поутру еще слабо маячили у горизонта, но уже спустя некоторое время они тоже отступали куда-то вдаль, видимо, до лучших времен. Ждать чего-либо дальше было глупо и бессмысленно.
К тому же каждый день надо было посещать школу, чтобы как-то отличить время действия от Времени Бессмысленного Ожидания Хоть Каких-то Перемен.
И вот тогда-то, в один прекрасный день и миг, я придумала себе одного человека, который понимал меня, как никто другой. Который жил так же, как я, думал так же, как я, и мечтал о том же, о чем мечтала я.
И этим человеком был Марк Роснан.
Для того чтобы не удивлять вас своим необыкновенным выбором, сейчас все объясню. Марк Роснан был единственным в своем роде, уникальным человеком в нашем городе.
Марк Роснан был писателем.
То есть по большому счету он был нашим общественным достоянием, предметом гордости, объектом
Зная его творчество и постоянно наблюдая за ним со стороны, можно было сказать, что он что-то пережил или кого-то потерял. Но нет.
Он ничего не пережил и никого не потерял. Он просто вобрал в себя некую мудрость мира, разгадки тайн и ответы на все вопросы.
Все, к чему вам нужно было прийти постепенно, путем разочарования, ожидания, потери и страдания или, наоборот, великой радости, все это уже было в его произведениях. Он был человеком, который уже все постиг, открыл и проанализировал.
Марку Роснану было тридцать пять лет. Возраст ни туда ни сюда. И подростком себя вроде как несолидно ощущать, и к слишком взрослым людям трудно относить. Весьма сложный, непонятный и проблемный возраст.
А впрочем, что могли судить об этом возрасте мы, шестнадцатилетние? Эта цифра находилась за гранью нашего понимания.
А о возрасте Марка Роснана вообще не могло идти никакой речи. Марк Роснан просто был нашим кумиром, эталоном, примером, идеалом и все.
В детстве очень легко создаются кумиры, эталоны и идеалы. Стоит кому-нибудь хоть чем-то отличаться от других людей, и за ним уже готовы хоть на край света идти все остальные.
А Марк Роснан уже был не таким, как все, человеком, хотя бы потому, что он был писателем. Писателей не часто встретишь. Природа писателями не разбрасывается. Она на них экономит.
И примерно на каждый маленький городок приходится всего один писатель.
В произведениях Марка Роснана не было того, что обычно есть во всех романах. У него не было любимой всеми писателями проблемы непонимания поколений, бытовых коллизий и политических интриг. Люди в его произведениях уверенно вступали на дорогу жизни, открывали законы существования, постигали мировые истины и приручали свое счастье.
У него не было упоительного описания быта, подробного отчета о предметах обстановки, где, на каком столике какая стояла коробочка или шкатулочка, работы какого мастера, какого года выпуска. Одежде какого модельера герои отдают предпочтение, какой фирмы часы они носят, какие компьютеры стоят у них на столах, какие машины умиротворенно дремлют в их гаражах.
И таких расхожих выражений у него не было:
— Это не мои проблемы!
— Дай мне еще один шанс!
— Он сделал это, поддержите его!
И таких пустых диалогов тоже не было:
— Ты уверен в этом?
— О да, я уверен в этом!
— Ты действительно уверен в этом?
— О да, я действительно уверен в этом!
И еще раз, с самого начала.
Или:
— Это правда?
— Да, это правда!
— Это действительно правда?
— Да, это действительно правда!