Страстная скромница
Шрифт:
— Это огромная сумма, мистер Прескотт, — произнесла Эмили еле слышно.
Зак не мог больше ждать и вошел в дом. Когда он распахнул дверь, Виктор и Эмили синхронно повернулись к нему. Зак сразу же рассмотрел в руках Эмили чек.
— Что ты тут пытаешься устроить? — Зак выхватил из ее рук чек и уставился на цифру с множеством нулей.
— Зак… — начала Эмили, — твой отец просто хотел…
Зак набросился на отца:
— Тебе больше некому помочь?!
Виктор
— Если ты не будешь кипятиться, я все объясню.
— Может быть, не в холле?
Зак увидел стоящих в дверном проходе Кэла и Аву, а позади новобрачных — множество гостей. Он прошел в гостиную. Он хотел успокоиться, но ничего не получалось. Воспоминания не отпускали его, и слишком сильно было желание освободиться от влияния Виктора.
— Хватит с меня секретов. Он, — Зак показал на Виктора пальцем, — предлагал Эмили деньги.
— Что ты хочешь сказать? — ахнула Эмили.
— Ты бы взяла их?
— А ты как думаешь?
«Конечно нет», — подумал он.
— Ты, — заявила Эмили, глядя на него холодными глазами, — идиот, Зак Прескотт. — Она развернулась и вышла.
Зак воскликнул:
— Эмили, подожди!
— Сначала тебе надо разобраться в семейных отношениях. — Она вышла, и Кэл закрыл за ней дверь.
— Ты знаешь, она права, — тихо заметил Виктор. — Иногда ты бываешь просто невыносим.
Зак повернулся к отцу, он чувствовал, как в душе его закипает гнев.
— Не смей больше…
— Заткнись, Зак, — приказал Кэл. — Позволь ему объяснить.
— Что тут объяснять? Он давал ей деньги, чтобы она от меня ушла, потому что не так хороша, как должна быть миссис Прескотт. Так ты поступаешь всегда, да, отец? Деньги решают все. Это твой девиз. Ты заплатил матери, чтобы она ушла от нас, ты платил многим моим девушкам. И я еще не забыл, что ты в свое время купил мне место в сиднейском университете.
— Я, пожалуй, пойду, — сказала Ава. — Посмотрю, где там Эмили.
— Ава, прости меня. Я не хотел портить вашу свадьбу, — покаялся Зак.
— Ничего практически не испорчено.
Ава выскользнула за дверь, плотно прикрыв ее за собой. Гостиная погрузилась в молчание.
— Послушай, многие из твоих девушек больше думали о себе, чем о тебе, — начал Виктор.
— Ты не имел права!
— Имел. Я защищал тебя!
— От чего? От моей жизни? От моей матери?
— Она была больна, Зак. Однажды, вернувшись домой, я застал тебя одного в ванной, а тебе тогда еще не было и года. Бог знает, что могло случиться, если бы я не пришел.
— Нет!
— Да. Она не могла справиться с ребенком, не могла быть женой, за ней приходилось
— А потом она просто исчезла.
— Да.
— Я долго думал над тем, что ты сделал.
— Я не рассказал тебе о твоей матери. За это прости меня. Я не хотел, чтобы ты слишком переживал.
— Ты никогда и ничего мне не рассказывал. Я спрашивал, но ты либо игнорировал меня, либо врал, что она скоро вернется. Ты не только уничтожил все ее вещи, но и все ее фотографии!
— Я был зол. Наверное, стоило поступить в той ситуации как-то иначе. Твоя мать мечтала об уединении, и я отпустил ее, но тебя оставил дома. Она не хотела, чтобы ее кто-то нашел — ни ты и никто другой. А мне надо было заботиться о том, чтобы ты оставался в безопасности.
— Ты всегда был занят. Мне не нужна была новая игровая приставка, мне нужен был отец. Ты должен был давно рассказать мне правду, но не сделал этого. А позже ты ни разу не похвалил меня. Я ни разу не услышал от тебя: «Хорошая работа, сын».
— Я думаю, что…
— Ни разу.
— Извини меня, Зак.
— Да, и последнее: я не хочу управлять компанией, — добавил Зак. — Я строю дома. Мне очень нравится моя работа, и у меня все получается. Я не понимаю, почему вы стремитесь навязать мне компанию, которая меня совершенно не интересует.
Все ждали ответа Виктора. Он медлил, потом наконец признался:
— Потому что это был единственный способ с тобой пообщаться.
— А по телефону нельзя было позвонить?
— Ты же не отвечал на мои звонки. Ты даже, может, и сюда не приехал бы.
Виктор был прав.
— Знаешь, когда у меня нашли опухоль, я начал все переосмысливать. Я решил все исправить, и ты был в этом списке на первом месте, — заявил Прескотт-старший.
Зак сразу все осознал. Дело обстояло не так, как он представлял себе долгие годы. Но вдруг он вспомнил про Эмили.
— Зачем ты давал деньги Эмили?
Виктор скрестил руки на груди:
— Это один из моих новых проектов. Я ищу перспективных начинающих бизнесменов и помогаю им.
Зак внимательно смотрел на отца. Его волосы стали совсем седыми. Под глазами намечались темные круги. Теперь он выглядел как обычный человек, многое повидавший, много работавший, воплощая в жизнь то, во что верил.
Зак смотрел на человека, с которым боролся всю жизнь, но теперь испытывал горечь, а не злобу. Все встало на свои места, и ему стало невыразимо жалко этих прожитых в ненависти к отцу лет.