Страстные сказки средневековья Книга 3.

Гаан Лилия Николаевна

– Старуха,- холодно приказал тот ощетинившейся Герде,- заберите у мадам детей, нам нужно срочно поговорить и без посторонних ушей.

Та было яростно стукнула клюкой, пытаясь как-то защитить госпожу, но не тут-то было.

– Быстро!- гневно рявкнул он на кормилицу.

И та побоялась с ним связываться. Подхватив на руки Гуго и оторвав от матери Эрика, Герда, кряхтя и зло бурча, проковыляла из комнаты.

– Донна,- шутовски поклонился супруг Стефании,- вот мы и встретились! Конечно, я понимаю ваши чувства - нелюбимый, давно забытый

муж врывается в вашу семейную идиллию с другим мужчиной. Есть от чего прийти в отчаяние и залиться слезами, прижимая к себе прижитых в грехе и похоти ублюдков! Но, увы! Если для вас брачные обеты, не более чем сказанные по недомыслию слова, то для меня это не так! Даю вам полчаса на сборы, и вы должны покинуть этот вертеп!

Стефку заколотило, как в ознобе.

– Зачем вам я, мессир?
– умоляюще глянула она на него.- Для всех я мертва, найдите себе достойную подругу и живите с ней! Не разлучайте меня с моими детьми!

– Вы повторяетесь, мадам,- в гневе прикрикнул на неё муж,- то же самое вы мне говорили, когда я вас вытащил из рук вашего первого любовника - Рауля де Ла Роша. И я вам ещё тогда объяснил, что у нас есть только один судья наших поступков - это Господь! А в его глазах вы, пока не закончен жизненный путь, моя жена!

– Я никуда не поеду!

Опасность разлуки с сыновьями придала женщине сил для сопротивления. Она не знала, что произошло внизу в парадной зале, и почему дон Мигель оказался в её комнате, но вполне логично рассудила, что вряд ли Гуго даст протащить сопротивляющуюся любовницу по двору и посадить в возок. Его же вассалы не дадут это сделать.

– Что?- презрительно взревел граф.

Стефка судорожно схватилась за подлокотники кресла. Она поняла, что сейчас он её ударит. Но де ла Верда грубо тряхнул жену за плечи и заглянул прямо в глаза.

– Добром приказываю, встаньте и ведите себя так, как надлежит графине, а не беспутной потаскушке, коей вы и являетесь!

– Нет!

Она ещё и спорит, дрянь!

– Ах ты, блудница!- наотмашь ударил он её по лицу.

Стефка ахнула и прижала руку к запылавшей щеке, разом пожалев, что вступила с ним в спор.

Но дона Мигеля уже было не остановить - всю ярость, всю ненависть к этой женщине, от которой никак не удавалось избавиться, как от какой-то особо въедливой коросты, он вложил в силу ударов.

Стефка кричала и плакала, пытаясь уползти от безжалостных ударов, но озверевший муж все равно настигал жертву. Её крики только ещё больше раззадоривали его, и граф с садистским наслаждением начал бить ногами по извивающемуся телу. Он пинал жену до тех пор, пока не утомились ноги, и не наступило облегченное отупение.

Когда перепуганная с округленными глазами Герда, забыв про свою клюку и возраст, ворвалась в парадный зал, речь епископа была в самом разгаре. Он клеймил позором еретиков, и его красноречие было воистину неиссякаемым.

Гуго, сидевший как на иголках и вынужденный делать заинтересованный вид, сразу же заметил взволнованную старуху.

Граф

убивает Стефанию!- в ужасе понял он. Но покинуть столь высокого гостя не было никакой возможности, не вызвав скандала, поэтому Валленберг бросил отчаянный взгляд на Вальтера.

Тот сразу же его понял и поспешно ретировался. Он прибежал в покои брата в тот самый миг, когда де ла Верда, устав избивать лежащую без чувств окровавленную жену, наконец-то остановился.

И тут он заметил в комнате Вальтера.

– Что, волк, доигрался в свои игры,- тяжело перевел дыхание запыхавшийся граф, небрежно кончиком сапога ткнув в бесчувственное женское тело,- в этот раз тебя прикрыли этой блудницей, но берегись! Я до тебя ещё доберусь! Это не последняя наша встреча! А теперь приведи её в порядок, и чтобы через полчаса она ждала меня в возке на улице покорная и тихая! Я ясно выразился? Покорная и тихая!

Глаза мужчин встретились, и Вальтер чуть заметно согласно качнул головой. От ненависти к этому человеку у него сводило скулы, но он хорошо осознавал, что на этот раз придется отступить.

Спустя полчаса дон Мигель с мрачным и презрительным удовлетворением наблюдал, как жена, под неумолчный плач Герды, призывающий все кары небесные на его голову, садится в возок. По бледному с кровоподтеками лицу и остановившимся, бессмысленным глазами он понял, что Стефания находится под воздействием, какого-то сильнейшего зелья из кладовых колдуна Вальтера.

Проследив, чтобы все было сделано так, как надо, граф дал отмашку своему отряду и неторопливо покинул негостеприимный замок, увозя с собой с таким трудом отвоеванную добычу, с которой не знал, что делать.

В Трир отряд дона Мигеля прибыл уже глубокой ночью.

Всю дорогу его жена сидела спокойно, не закрывая остановившихся глаз, и графу было, в какой-то степени, даже интересно, чем этот колдун Валленберг её опоил. Гачек, прежде всего беспокоящийся о здоровье графини, предположил, что это маковая настойка.

Он, конечно, не знал, что произошло между патроном и его женой наедине, но прослышав, что у графини младенец, теперь морочил голову патрону переживаниями о её душевном состоянии. Иногда дон Мигель начинал сомневаться в нормальности своего секретаря - думать о материнских чувствах преступницы?! Этот малахольный Гачек ещё бы озаботился, не пугают ли крики толпы, приговоренную к сожжению ведьму?!

А вот де ла Верду всю дорогу терзали сомнения совсем другого толка. Что делать со Стефанией?

Он смотрел на бледное застывшее лицо женщины напротив, и невольно задавал себе вопрос - почему он в свое время на ней женился? Сейчас дон Мигель даже не находил её красивой, мало того, жена вызывала у него презрительную брезгливость, и была не приятнее пламени ада! Но он никак не мог прийти, к какому-либо приемлемому решению о её дальнейшей судьбе. Как разрубить этот гордиев узел, как освободиться от стесняющих оков столь неразумно заключенного когда-то брака?