Стратагемы. Искусство побеждать любовью и сексом.
Шрифт:
Увидев растерянность человека, Лев оскалился:
„Даки создала сценарий твоего сна! — пролаял он. — Она спроецировала свою картину в твой спящий ум. Ты действовал во сне по её сценарию. Я всё видел. Это было здорово. Ты превзошёл себя. Ты перешёл Рубикон…“
„Хватит! — осадил его человек. — Ты…“ — Астом осёкся при постановке вопроса.
„Знаю, знаю! — гавкнул Лев. — Как ты здесь оказался? Это ты хотел спросить?“
„Да. Именно это!“ — сказал Астом, разглядывая щелевидный вход в пещеру.
„Там никого нет! — рыкнула собака. —
„Нет! — отказался Астом. И добавил. — Я хочу побыть один!“
„Здесь и так никого нет. На много вёрст или миль, как у вам там?…“
„Сходи погуляй! Я никуда не убегу!“ — попросил человек собаку.
„Захотел бы, да не сможешь“ — обиженно проворчал Лев и побрёл прочь.
Астому казалось, что сон ещё продолжается. Он сел в позу лотоса и стал медитировать. В медитации раскрывалось неизвестное.
Становилось понятно, что есть вещи непроизносимые и немыслимые. Поэтому, они именуются тайными.
Именно к таким относятся тайные состояния души — в так называемом „сокровенном, небытии“. Они стоят до разума человека, явлены в его предсознании, и поэтому о них не имеет смысла говорить.
Слова тотчас же обратятся в ложь, показав лишь одно: говорящий на самом деле ничего не знает о сокровенном и пребывает в искушении желанием поведать о сокровенном.
Основной враг непосредственного — интуитивного проникновения в суть вещей — это слова.
Для этого врага существуют особые стратагемы.
Всякое слово не только определяет мысль, но к тому же и заключает её в определенные жесткие рамки.
Это, в конечном счете, и позволяет наладить коммуникацию между людьми на уровне слов, так как существует определенная „договоренность“ о значении того или иного слова.
Но тем самым слово ограничивает поток сознания, вырывая из него какие-то куски, которые можно выразить в речи — дискретные структуры.
Здесь заключается опасность подмены значений слов, вместо того, чтобы воспринимать реальность ультракосмоса, которая начинается там, где кончается слово, знак и вообще всякая форма.
Космонавт не питает иллюзий на этот счет — он знает: „Искренние речи не изящны, изящные речи не искренни. Добрый не красноречив, красноречивый не добр. Знающий не говорит, говорящий не знает“.
Можно ли подобрать истинное слово?
В ультракосмосе создается особый метаязык, где набор слов сводится до минимума, чем максимально расширяется их смысловое значение.
Одно слово заменяет целые фразы и наоборот одно высшее начало обыгрывается в десятках терминов.
Главное, чтобы мысль
Ультракосмос воспринимается как антисистема по отношению ко всему, с чем человек сталкивается в жизни. Законы логики исключают наличие третьего элемента в бинарной системе. Логика утверждает, что может быть либо „белое“, либо „черное“, но никак ни чернобелое одновременно, либо мудрец — либо глупец, либо бог — либо дьявол, и, тому подобное…
Ультракосмос ненавязчиво показывает, что „познав белое, сохраняется и черное“, т. е. вещи постигаются через свои противоположности, для чего и существует закон „парного рождения“.
Поэтому одно сторона вещи автоматически предполагает наличие в ней же противоположности: черного в белом, плюса в минусе, дьявола в боге, Инь в Яне, Юм в Ябе.
А поскольку всякая вещь неравноценна самой себе, то бессмысленно пытаться одним „метким словом“ выразить содержание ультракосмоса.
Поэтому, истинное действие — это бездействие, а глупец в мирском смысле может на самом деле оказаться мудрецом.
Через такой метаязык человек может воспринять игровой, „ненастоящий“ характер слов.
Отбросив ненастоящие, но на первых порах необходимые слова, а, следовательно, и оформленные конкретные формы, человек увидит мир истинной бесформенности — Пустоты, форму без форм, которая и есть сам ультракосмос.
Проникновение в Ультракосмос начинается с прекращения оппозиций с миром, этим вязким болотом желаний и деятельности.
Затем включается подлинное доверие между природой и человеком.
Не показывая себя миру, космонавт не заметен для противников и может не беспокоиться за свою жизнь.
Основная стратагема — избегать столкновений с миром, тогда космонавт может понять его целостность и внутреннюю подоплёку всего сущего.
Тогда не остаётся никаких вопросов.
Не остается никакого поля для деятельности.
Не остается места для дальнейшего накопления кармы.
Где-то громыхнуло, и сосредоточение ослабло.
Этим воспользовался обычный ум и сразу же возразил медитирующему:
„Если бездействие является лучшим средством против накопления кармы, то какая польза социальному обществу от недеятельного человека?“
Второй источник сознания пришельца, не раздумывая, ответил:
„Человек часть биосферы, где есть аналогичные примеры среди деревьев.
Если от какого-либо дерева нет никакой пользы, если оно ни на что не годится, то его не срубают и не ломают, вот почему оно может долго прожить.
Ведь, деревья, которые полезны и годны для обработки, которые приносят плоды — несчастны, их ломают и калечат, они из-за своей полезности терпят урон и умирают, не достигнув своего жизненного срока, уготованного им природой.