Стратег

Пантелей

– Это арабская поговорка. Метафора. Караван в ней – это я.

– Ах, метафора… Смотри, караван, как бы тебя не растерзали. Ты собираешь вокруг себя всё больше собак.

– Я их специально собираю, чтобы порвать всех разом. Я лев, а не верблюд. Закончим на этом, у меня ещё очень много дел.

После обеда, Ричард занялся инспекцией строительства укреплений временной столицы Иерусалимского королевства и в целом остался доволен. Сен-Жан д’Акр постепенно превращался в действительно неприступную крепость, во всяком случае, до появления мощной осадной артиллерии. После осмотра укреплений, король погонял гарнизон, повелел создать специальную службу, которая будет заниматься тушением пожаров, а вечером навестил Изабеллу Иерусалимскую, которая не

покидала своих покоев из-за траура по Генриху Шампанскому.

Изабелла была законной наследницей Иерусалимского королевства и потому очень завидной невестой. К нынешним двадцати годам, она успела побывать замужем уже трижды и трижды стать вдовой. Пошли даже слухи, что она приносит несчастье, но Ричард не обращал на них внимание, в другой истории, в четвёртом браке, Изабелла нарожала целую кучу здоровых детей, а для английского короля это было главным. Он прекрасно понимал, что мятеж в Англии удался Джону только потому, что у него самого не было прямого законного наследника и поставил себе задачу обзаведения таковым, как приоритетную. Переговоры затянулись на два часа, но в итоге договориться удалось. Договорились венчаться в Иерусалиме после его взятия крестоносцами и принятия Беренгарией пострига. Ричарда это более чем устроило, и он пообещал добиться для дочери Изабеллы от Конрада Монферратского сеньории её отца. Если потребуется, то и мечом. Гулять, так гулять. Император уже всё равно враг, а на его фоне наследники Монферрата сущие моськи.

На следующий день, с утра пораньше, английский король погрузился на шебеку [42] и после обеда был уже в Триполи [43] , где застал не только де Дампьера, но и вернувшегося с Кипра с пополнением Ле Брюна. Дампьеру удалось собрать сто двадцать семь рыцарей, вассалов Антиохии и Триполи, плюс пятьдесят четыре вассала Жоффруа де Лузиньяна, которых он привёл с собой из Яффы, плюс сто девяносто два рыцаря-крестоносца, которых привёз из Лимасола граф де Марш. Сила собралась довольно грозная [44] , но только математически.

42

Средневековое парусно-гребное судно.

43

Ливанский Триполи.

44

Рыцари имели в свите от двух до двадцати оруженосцев, в среднем по шесть, судя по хроникам.

– Что представляет из себя это стадо? – поинтересовался Ричард, выслушав доклады братьев-приоров.

– С коней не падают, Сир, – сдержанно охарактеризовал своё войско коннетабль Шампани. – В бою проверить не успели.

– Проверим. Что творится в княжестве?

– У Джаблеха и Лаодикеи сарацин пока не видели, Сир. Антиохию уже сдали.

– Сарацины освободили Боэмундов?

– Насколько мне известно – нет, Сир.

– Почему тогда сдали Антиохию? Там же должен был остаться крепкий гарнизон.

– Это пока не известно, но город сдали на второй день, Сир.

– Трусы, – брезгливо прокомментировал Ле Брюн.

– Я в курсе, граф, – усмехнулся Ричард. – Меня интересуют подробности. Я тоже хочу научиться брать такие крепости за два дня.

– Подробности пока не известны, Сир. Малик аль-Адиль [45] привёл в Антиохию почти тридцать тысяч, разведка напоролась на заставы в пяти лигах от города и отступила.

– Трусы, – повторился граф де Ла Марш.

45

Брат Салах-ал-Дина.

– Малик аль-Адиль… Очень интересно… – английский

король ненадолго задумался и приказал. – Сэр де Дампьер, вы остаётесь в Триполи. Не спорьте, вы ещё не до конца оправились от ранения. Граф де Ла Марш, готовьте это стадо, которое уже умеет не падать с коней, к перегону. Нужно успеть занять Джаблех и Лаодикею, а потом провести разведку боем у Антиохии. Выступаем с утра пораньше. Обоз не брать, пойдём быстро, покормимся в Джаблехе. Распорядитесь подобрать мне и моей свите коней.

– Сделаю, Сир, – только очень опытный физиономист смог бы распознать в лице Ле Брюна крайнюю степень довольства.

Из Триполи вышли едва рассвело. Король Англии со свитой из двенадцати оруженосцев, граф де Ла Марш с двадцатью тремя и стадо из трёхсот шестидесяти двух рыцарей и тысячи семнадцати оруженосцев. Без малого, почти полторы тысячи кованой рати. Не мало, хоть и меньше, чем хотелось бы. Всех не удалось поднять даже Ле Брюну. Неповиновение он пресёк сурово, приказав вывезти двух самых активных смутьянов на шлюпке из порта и отпустить их на все четыре стороны. В море. В полном доспехе. Но лихорадка всё-таки взяла своё. Восток – дело тонкое. Здесь даже самый крепкий организм может сгореть в этой проклятой лихорадке всего за пару дней. Лихорадка убила крестоносцев едва ли не больше, чем все сарацинские клинки и стрелы.

В Джаблехе задержались на час, чтобы перекусить самим и задать лошадям овса. Заодно назначили нового командира гарнизона. Им стал местный рыцарь Андре де Люпаж, сражавшийся с сарацинами ещё при Хаттине. К Лаодикее подошли уже в сумерках, но тут им отказались открыть ворота. Пришлось разбивать лагерь на вершине холма в полулиге от города. Поужинали варевом из дроблёного ячменя и вяленой конины. Хорошо хоть, затарились в Джаблехе фуражом для коней. Как ни странно – это человеков можно кормить чем попало, а дестриэ [46] травой не прокормишь, он просто сдохнет от вспучивания брюха, по закону подлости, как раз в самый неподходящий момент.

46

Дестриэ – рыцарский конь. Довольно крупная скотина различных пород.

– Что скажете, граф? – Ричард хлебнул вина из бурдюка и подвинул его Ле Брюну. Граф де Ла Марш отпил не меньше пару пинт и переспросил.

– Вам ответить честно, или куртуазно, Сир?

– Честно, граф. Мне лень подниматься и с достоинством принимать куртуазные доклады.

– Честно, так честно. Всё равно до утра я вряд ли доживу. Вы идиот, Сир. Это ловушка и нас уже плотно обкладывают. Думаю, у нас уже нет шансов прорваться обратно в Джаблех.

– Спасибо, брат, – усмехнулся Ричард. – Это я уже и сам понял. И очень этому рад.

– Чему, Сир?

– Тому, друг мой, что вы такой умный, обзывающий своего короля идиотом, даже не представляете себе, что отступать я и не собираюсь, а значит этого не ждут и сарацины. За три часа до рассвета мы пойдём в прорыв на Антиохию. Как вы думаете, граф, сколько сил оставил Малик в городе и его окрестностях?

Граф де Ла Марш вскочил и низко поклонился.

– Едва ли больше пяти тысяч, Сир.

– Присядьте, граф, не суетитесь. Договорились же без куртуазности. Итак, в Антиохии двенадцать ворот, тысяч пять сарацин, с этим согласен, включая дозорных по периметру. Я планирую атаковать сходу, этого они точно не ждут. Половину коней, конечно, загоним, но зато получим шанс ворваться в город на спине отступающего дозора. Или не получим. Как уж Бог даст. В любом случае, я никогда не планировал жить вечно – «делай, что должен, и будь, что будет». Вы только представьте себе, граф – какими нас запомнят потомки после такой атаки, даже если она закончится нашей гибелью. – Ричард улёгся на попону, положил голову на седло и приказал. – Отдыхать, граф де Ла Марш! Завтра нам предстоит творить великие деяния копьём и мечом. Нужно хоть немного восстановить силы.