Стратег
Шрифт:
– Вот так, милорды, – Ричард обвёл глазами присутствующих. – У нас война. Закон о военном положении касается абсолютно всех, даже Папу Римского. Итак, Иерусалим. Я уступаю своё право взять город Раймунду Тулузскому. Именно он будет штурмовать западные ворота города и именно он установит первым свой флаг. И не вздумайте это оспаривать, милорды, это мой законный приз и только я решаю – кому его отдать.
– А если граф Раймунд замешкается? – Рауль де Лузиньян так и не перешёл на новый уровень, а жаль.
– Тогда вам придётся подождать, граф. Своё знамя над Иерусалимом поднимет именно Раймунд Тулузский. Я сам пойду в
– Что потом, Сир? – поинтересовался Спящий Леопард. – Мне, с моими силами, в город лучше не входить.
– Потом, милорд, ваш корпус погонит сарацин в Аравию. Чтобы они бежали до самого Йемена и пугали по ходу своим видом обывателей. Дальнейший ход компании я расскажу вам после взятия Иерусалима.
Милорды заулыбались, всем было отлично известно, что Ричард планирует установить границу с мусульманами по берегу Тигра, а значит впереди у них Багдад и Басра, Мекка и Медина, Каир, Гиза и Луксор. Затем побережье Северной Африки, Малая Азия, а может быть и сама Византия. Война будет ещё долгой и славной, а главное прибыльной.
– Итак, милорды, – взял слово граф Эдессы, барон де Во. – План штурма следующий. Девятнадцатого сентября, ближе к заходу солнца, все силы, задействованные в операции, одновременно прибывают к городу и занимают указанные на карте позиции. Ещё засветло нужно начать обустройство лагерей, чтобы это заметили из города. Ночью мы развлечём их ракетами, а под шумок установим мины. Штурм начнём на рассвете, одновременно с трёх направлений.
– Сдаться мы им не предложим? – уточнил Ги де Дампьер.
– Предложим, – усмехнулся чему-то Ричард. – Прямо сегодня и предложим, но я уверен, что они откажутся. Иерусалим будем брать мечом. Всех, кто не успеет сбежать – заковывать в колодки. Потом разберёмся, кого из них отпустить, а кого продать, в любом случае, в Иерусалиме они больше жить не будут.
– Христианских священников тоже в колодки? – нейтрально поинтересовался Магистр Госпитальеров.
– Всех, кто не успеет сбежать на восток. Зачем нам священники, которые прекрасно ладили с сарацинами? Позже церковь решит их судьбу, но в Иерусалиме они мне точно не нужны.
– Кто же тогда отслужит торжественные молебны в храмах? – удивился впервые присутствующий на военном совете принц-бастард.
– С нами два Ордена, в которых каждый рыцарь является монахом. Они отслужат ничуть не хуже, кроме того, они это право заслужили. Сэр де Сабле и сэр де Донжон, заранее распределите между братьями обязанности, пусть потренируются кадилом махать, два дня на подготовку у вас есть.
Не зря Ричард целый год готовил армию, штурм Иерусалима прошёл как по нотам. На рассвете двадцатого сентября 1193 года
Хороший получился доспех. В пешей рубке, против относительно лёгких сарацинских сабель, не требовался даже щит, поэтому Ричард сражался двумя клинками, идя сквозь город на острие клина своих свитских. Очень высокого роста для этой эпохи, при этом полностью закованный в броню, он внушал противникам не меньший ужас, чем внушил бы вдруг появившийся в Иерусалиме боевой вертолёт из будущего. Остановился английский король только в Храме Гроба Господня. Что характерно – пустом.
– Сир. – Гийом де Баскервиль, сеньор де Антеп выглядел встревоженным. – Мы слишком оторвались от своих.
– Занимайте оборону, скоро нас догонят, – блаженно улыбнулся Ричард, стащив с головы шлем. – И всё-таки это была славная битва. Что не говори, а в пешей рубке есть своя прелесть. Жиль, поищите вина, должно же оно здесь быть для причастий. У меня в глотке совершенно пересохло.
Вино нашлось, контратаки не случилось и уже к полудню Иерусалим был зачищен полностью. В успехе английский король нисколько не сомневался, поэтому заранее распорядился доставить к вечеру двадцатого в город всех четырёх королев: свою мать, вдовствующую королеву Англии, герцогиню Алиенору Аквитанскую; сестру, вдовствующую королеву Сицилии Джоанну Английскую; пока ещё свою жену, Беренгарию Наваррскую и невесту, вдовствующую королеву Изабеллу Иерусалимскую. Пришла пора устраивать дела семейные.
– Я безумно рад вас видеть, маман. – Ричард коснулся губами руки матери, при этом не выражая не только безумной радости, но и какого-либо видимого удовольствия. – Несомненно, что ваше появление на Святой земле воодушевило всю армию, так что можете считать, что внесли в эту победу значимый вклад.
– Я тоже безумно рада видеть вас, Ричард, – старая интриганка изобразила доброжелательную улыбку. – Вы в курсе, что ваши неотёсанные болваны арестовали мою свиту, а двух рыцарей убили?
– В курсе, маман. Произошёл несчастный случай. У нас тут, знаете ли, война, а воевать против всей Азии – это совсем другое дело, чем гонять мятежных барончиков по Аквитании. На войне действуют законы военного положения, и вы их нарушили, отказавшись подчиниться приказу вышестоящего начальника. Сеньор де Сидон был в полном праве отдать приказ перебить всех, включая и вас, однако он поступил очень благородно. Называть его после этого неотёсанным болваном – это уже чёрная неблагодарность с вашей стороны.
– А граф Лестер? Что он себе позволяет?
– Всё то, в чём я его уполномочил и действует гораздо мягче и деликатнее, чем действовал бы на его месте я. Графу было приказано подавить мятеж, и он его подавил. Графу был сделан довольно толстый намёк, что пленных лучше не брать, но намёк – это не приказ, поэтому он вправе был поступить по своему разумению. Вы должны благодарить графа, что Джонни до сих пор жив, а вместо этого на него жалуетесь. И кому? Мне! Вы в своём уме, маман?
– Вы чудовище, Ричард!